Миp искусства

НЕКРУГЛЫЕ ДАТЫ. "Лучше быть идиотом, чем Антоном Сорокиным"
Антон Сорокин: "Я объявил себя диктатором над писателями: Вяткиным, Ауслендером, Лидией Лесной и другими. Требовал, чтобы для меня приобрели автомобиль. - Вы, как стадо баранов без диктатора. Мы, Антон Сорокин, почувствовали стремление к власти и желаем быть диктатором, буду выпускать приказы... Встать перед первым в мире диктатором над писателями!"
АНТОН Сорокин родился 29 июня 1884 года в Павлодаре в семье богатого купца-старовера, служил счетоводом при Омском управлении железной дороги. Но знаменит не этим. И даже не тем, что в свободное от скромной службы время писал рассказы и публиковал их, то есть был писателем, о чем можно узнать из литературной энциклопедии и из трех книжек избранной прозы, опубликованных в обозримом прошлом в Н-ске и Омске (1967, 1984, 1987 гг.). И даже не тем, что Давид Бурлюк во время пребывания в Омске вручил ему удостоверение, в котором объявил присоединение Сорокина к ВВФ (Всероссийской Федерации Футуристов) и обещал упоминать его имя "в обращениях наших к народу".

Между 1928 (год смерти Сорокина) и 1967 его произведения не издавались, однако имя его было хорошо известно - оно сохранилось в многочисленных устных рассказах и анекдотах. Сорокин - имя почти что нарицательное. И если в Европе оно ассоциируется с тоже скандальным, но современным русским постмодернистом, у нас, в Сибири, если вы скажете "Сорокин", многие вас спросят: "Какой?"

Легендарность и сотворенность жизни Сорокина столь очевидны, что даже в 67-ом Западно-Сибирское издательство, возможно, понимая равнозначность легенд и произведений, отчасти, видимо, желая развеять первые, совместило в одной книге романтические новеллы Сорокина с воспоминаниями о нем.

Стиль произведений Сорокина удивляет и останавливает. Он часто наивен в своей ненависти к мещанству и золоту, как любимые его герои - люди искусства, разочаровавшиеся и бунтующие против своих богачи, естественно и страшно живущие киргизы, казахи, тунгусы. Сорокин тяготеет к абстрактно-суммарным образам, легендарным и библейским сюжетам, риторике, аллегориям. Он во многом публицист и проповедник. Но Сорокин и мастер острой фабулы. И мастер выхода за рамки литературы - умеет заставить читателя почувствовать реальный запах полыни, увидеть "собственными глазами", содрогнуться и зарыдать над своей жизнью.

В одном из рассказов старый антрепренер привозит в город "настоящих" киргизов, которые танцуют на сцене страшный танец кутерме - танец вокруг погибающей от голода скотины. "Но была скована их песня стенами, звучала жалко, заунывно и непонятно, и я уже боялся, что публика будет свистеть. Но вот окрепла песня, вот чувствуется - как будто плачет ребенок, брошенный на снег, пищит, как жаворонок, у которого перекусили горло... Потом все громче и громче, и достигла воя, воя тоски, печали и голодной смерти, как у тысячи волков... И когда задвинулся занавес, молчание было в театре. Выходили молча. Так тихо не выходят даже из храма. Меня выслали из города в двадцать четыре часа. Почему? Кажется, на сцене можно показывать то, что написано в кабинете, что цензурно, что вымышлено, то, что артистам шипящим шепотом читает суфлер. Жизнь же настоящую, страшную показывать этим похотливым обжорам, желудки которых переполнены консервами, томатами, рябчиками, пирожными, показывать со сцены нельзя, нельзя..."

Потому скандальны были рассказы Сорокина. Скандальны были и до революции, и после, хоть он и воспринял революцию как освобождение от буржуазной бездуховности (а упрекали его традиционно в "абстрактном гуманизме"). Скандальны и сегодня. Сегодня они оцениваются совсем иначе - с учетом 70-ти лет советской власти и современной смуты, с учетом интереса к стилистическим литературным опытам 20-х годов, которые не миновали и сибирскую литературу. Рассказы Сорокина, хоть они и оригинальны, можно сравнивать - с произведениями Андреева, Платонова, Замятина. Жизнь же свою Антон Сорокин написал неповторимо.

В 1915 году в журналах появилось сообщение о самоубийстве Антона Сорокина в Гамбурге. Издательства расхватали посмертные рассказы Сорокина. Когда же выяснилось, что автор жив, спрос на его произведения усилился. Писатели объявили рекламисту бойкот... Сорокин пробрался в ресторан, где ангажированные Колчаком артисты давали для диктатора концерт. Сорокин прорвался на сцену и начал читать свой аллегорический антивоенный рассказ. Аудитория молчала, пьяный офицер пытался застрелить автора. Погасили свет. Сорокин зажег свечу и продолжил чтение. Сорокина пригласили за столик Колчака. Следующие скандалы, как правило, заканчивались бегством Колчака со свитой из зала. Вслед за Колчаком Сорокин рисовал деньги со своим изображением. Он написал письмо в сумасшедший дом и сообщил, что вся Россия сошла с ума. Когда его вызвали в полицию, объявил допрашивающему, что рад пожать руку сумасшедшему - ведь он писал в сумасшедший дом!.. На заборе около гостиницы "Европа", на самом бойком месте в Омске, Сорокин вывешивал объявления: "Сегодня в три часа пройдет здесь Антон Сорокин, мозг Сибири, и раздаст подарки". Каждый раз собиралась толпа, и Антон Сорокин дарил свои портреты, пуговицы и спички... На съезде священников он начал свое выступление словами: "Я, национальная гордость Сибири, перед тем, как говорить о святых мощах, должен сделать предупреждение. Идиоты и кретины не выносят моих слов, поэтому кто чувствует себя не совсем нормальным, может выйти заранее"... Из американской миссии за Антоном Сорокиным прислали автомобиль, и за то, что на десяти тысячах журналов, распространенных им по городу, он заклеил портрет Рузвельта своим портретом, Сорокин сумел стребовать с важных американцев 200 рублей!..

Не будем рассуждать о блестящей талантливости, изобретательности, смелости игры на грани своей жизни, о высокой технике и изяществе скандалов Сорокина, "человека несомненно психически больного", требовавшего себе Нобелевскую премию, называвшего себя лауреатом премии братьев Батырбековых, королем сибирской литературы и т. п. Не будем также проводить параллели литературной ситуации тех далеких дней с сегодняшней. Закончим эту публикацию в честь дня рождения Антона Сорокина цитатами из воспоминаний о нем и его собственными словами.

Михаил Никитин: "Он был худ, как виденье, и должно быть от худобы казался очень высоким. Лицо у него было коричневое, с запавшими висками, огромные стекла пенсне не закрывали глаз".

"- Что вы из меня читали? - спросил он. - Песни Айдагана - Пустяки, - сказал Сорокин. - Вы прочтите "Хохот желтого дьявола". Это мой шедевр!.. Вещь замечательная. Написана против милитаризма, а напечатана по недосмотру в первый месяц войны... Я разослал эту вещь всем императорам и королям. Императоры и короли мне не ответили. Ответил только сиамский король... Он написал мне по-английски. Мой брат доктор Сорокин мне перевел... Смысл такой: книга, за отсутствием русского переводчика не могла быть прочитана".

"В восемнадцатилетнем возрасте Антон Семенович написал монодраму "Золото", она была принята в театре Евреинова и имела успех. Это решило судьбу Сорокина, он стал писателем. Но его заставляли торговать солью, пришлось объявить войну родне: в драме "Корабли, утонувшие ночью" он разоблачил семейные тайны... Произошел скандал, в домах со стопудовыми дверями было произнесено слово: сумасшедший! Слово проникло на улицу. Журналы закрыли для него свои страницы. Тогда Антон Сорокин стал писать на заборах, а также вывешивать цитаты с короткими афоризмами и изречениями. Это было что-то вроде стенгазет. Но тогда были непривычны стенгазеты. Улица срывала афоризмы и изречения, - Сорокин вывешивал новые. Он был неутомим и аккуратен".

"Он был большой домосед... Когда полиция пришла к нему за подпиской о невыезде, он с гордостью заявил: "Я двадцать пять лет не выезжал из своего дома!"

Леонид Мартынов: "Однажды он выкинул над центральной улицей... плакат, извещающий, что "лучше быть идиотом, чем Антоном Сорокиным".

"Как сделать, чтобы золотолюб читал мои рассказы о зле золота? - задумался однажды Сорокин. И вот способ придуман. В газете и на заборах появилось объявление: "Каждому, прослушавшему десять моих рассказов подряд, выплачиваю керенку, желающие благоволят приходить ко мне на дом". Подпись: "Национальный писатель, гордость культурной Сибири - Антон Сорокин".

Николай Анов: "До сих пор я хорошо помню двухэтажное кирпичное здание, крутую лестницу и большую светлую комнату, служившую для писателя одновременно столовой и кабинетом. В углу стоял тяжелый, кажется, дубовый шкаф, сделанный по конструкции Сорокина. Его можно было в одну минуту использовать как кровать. Антон Семенович уверял, что шкаф может заменить диван с письменным столом, а в случае нужды гроб".

Антон Сорокин: "Это не литература, это - вне литературы. Тем хуже для нее".

Анна ЛАПИНА