Политика

Александр МАКСИМОВ 

 

 

 

Людей, живущих не бедно и не богато, всегда достаточно много в более или менее продвинутом обществе. И Россия здесь не исключение. Это отнюдь не значит, однако, что слой этот можно автоматически отнести к среднему классу, образцом для которого являются средние слои наиболее развитых западных обществ. В последнее время понятие "российский средний класс" и вопросы, связанные с его становлением, все более активно обсуждаются не только в научной среде, но и среди политиков, в кабинетах власти. Структура общества, которое у нас формируется, требует всестороннего осмысления. Проблема явно перешла в практическую плоскость.

Вместе с тем серьезное научное изучение процессов, связанных с развитием среднего класса в России, существенно затруднено в силу по крайней мере двух обстоятельств:

- несовершенства действующей налоговой системы, поскольку у нас большая часть реальных доходов выплачивается в формах, позволяющих уклоняться от уплаты налогов, и это серьезно мешает оценить качество всей статистики оплаты труда и статистики доходов;

- несовершенства российского трудового права, которое далеко отстало от реальных экономических процессов. Несовпадение формальной и реальной занятости в России существенно искажает картину структуры занятости, а также процессов, происходящих на рынке труда.

Об этом, в частности, говорил Е.Гайдар, открывая международную конференцию "Формирование среднего класса в посткоммунистической России", организованную Институтом экономических проблем переходного периода (ИЭППП).

Что есть 

средний класс?

Прежде всего об определении понятия "средний класс". Здесь позиции выступавших расходились, и порой существенно. Наиболее близким к тому, чтобы способствовать выяснению положения вещей по теме конференции, было, как представляется, определение среднего класса наиболее развитых западных обществ, данное в докладе академика Т.Заславской. Главными особенностями этого слоя (класса) являются:

- достаточно высокое социальное и материальное положение, удовлетворяющее большинство людей;

- соответствующее самосознание, самоидентификация с этим слоем, умеренный политический консерватизм (заинтересованность в сохранении существующего порядка);

- чрезвычайно большая численность (до 60-70% всего общества), что дает основание нередко идентифицировать само общество с его средними слоями.

Совокупность этих признаков приводит к тому, что средние слои начинают выполнять функцию поддержания социальной устойчивости общества, его стабильности.

Таков ориентир.

Совершенно очевидно, что средние слои российского общества столь же далеки от средних слоев западного общества, как сама Россия от постиндустриального общества. Исследования, проведенные Т.Заславской и ее коллегами в 1993-1997 гг., показывают, что материальный статус общественных групп, которые можно отнести к средним слоям, очень ограничен. Средний доход здесь примерно на 20% превышает тот уровень, который массовым сознанием фиксируется как минимально необходимый. Фактически же, если принять во внимание безусловно существующую и немалую долю побочных (теневых) доходов, которые имеют эти слои, то окажется, что средний доход здесь превысит минимально необходимый не менее чем в два раза. Для сегодняшней России это весьма неплохо, потому что остальная часть общества живет значительно ниже этого уровня. Хотя это и несопоставимо с западными стандартами.

В этой связи уместно упомянуть о доводах Е.Гайдара, выступившего против широко распространенной у нас, особенно в публицистике, методологической ошибки, когда пытаются в абсолютных цифрах сравнивать уровень доходов людей среднего класса в развитых рыночных демократиях с сегодняшней Россией, игнорируя при этом нынешний уровень ВВП, рассчитанного в паритетах покупательной способности, нынешний уровень цивилизационного развития и т.д. Если уж прибегать к абсолютным показателям, то гораздо естественнее сравнивать доходы сегодняшнего российского среднего класса с доходами, например, среднего класса в Европе между войнами.

И вместе с тем, отличия все же очень существенны. Они, в частности, в том, что лишь небольшая часть наших средних слоев имеет производительную собственность, то есть производительный или финансовый капитал. Другой важной их особенностью является неустойчивость: интенсивность социальной мобильности между средним и нижестоящими слоями все еще весьма велика. Наконец, этот слой по численности гораздо меньше других, и поэтому нет оснований полагать, что сегодня он определяет лицо нашего общества.

Российское 

общество сегодня

Согласно разработанной исследователями модели, в российском обществе можно выделить 6 слоев - вертикально соподчиненных иерархических социальных групп:

- экономическая и политическая элита (не более 0,5%);

- верхний слой (6,5%);

- средний слой (21%);

- остальные слои (72%).

Для понимания общей социальной картины современной России - кратко о верхнем слое. В него входят верхушка государственной бюрократии, большая часть генералитета, крупные землевладельцы, руководители промышленных корпораций, финансовых институтов, крупные и преуспевающие предприниматели. Треть представителей этой группы не старше 30 лет, доля женщин - меньше четверти, доля нерусских в полтора раза выше, чем в среднем по стране. В последние годы отмечается заметное старение этого слоя, что свидетельствует о замыкании его в своих границах. Уровень образования - весьма высокий, хотя не намного выше, чем у среднего слоя. 2/3 живут в крупных городах, треть владеет собственными предприятиями и фирмами, пятая часть занята высокооплачиваемым умственным трудом, 45% работают по найму, большинство из них в госсекторе. Доходы у этой группы, в отличие от остальных, растут быстрее, чем цены, то есть здесь идет дальнейшее аккумулирование богатства. Материальное положение этого слоя не просто выше, оно отличается от других качественно. Таким образом, этот слой обладает самым мощным экономическим и энергетическим потенциалом и может рассматриваться как новый хозяин России, на которого, казалось бы, следует возлагать надежды.

Однако слой этот высоко криминализирован и, кроме того, социально эгоистичен и недальнозорок, заметной заботы об укреплении и сохранении сложившегося положения не проявляет. Наоборот, происходит его вызывающее противостояние с остальными слоями общества, партнерские отношения с другими общественными группами затруднены. Используя свои права и открывшиеся возможности, верхний слой не сознает в должной мере сопутствующие этим правам ответственность и обязанности. В силу этих причин связывать с этим слоем надежды на развитие России по либеральному пути нет оснований.

Наиболее перспективен в этом смысле средний слой. Он весьма быстро развивается (в 1993 году он составлял 14%, в 1996 году - уже 21%). В социальном отношении его состав чрезвычайно разнороден и включает в себя:

- нижний бизнес-слой (мелкий бизнес) - 44%;

- квалифицированных специалистов (профи) - 37%;

- среднее звено служащих (среднее чиновничество, военные, работники непроизводственной сферы - "служивые") - 19%.

Все эти группы растут, причем быстрее всех - профи, затем - бизнесмены, медленнее других - служивые. Так как выделенные группы не могут быть поставлены в положение выше- или нижестоящих, правильнее считать их не средними слоями, а группами одного среднего слоя, или, точнее, группами протослоя, поскольку многие черты сложившегося слоя у него лишь формируются (границы пока размыты, политическая интеграция слабая, самоидентификация невысокая). В динамике материальное положение протослоя улучшается: с 1993 по 1996 год доля живших бедно здесь уменьшилась с 23 до 7%. Однако социальное самочувствие этой группы подвержено наиболее резким колебаниям, особенно это касается служивых.

И вместе с тем именно этот протослой следует рассматривать как потенциальный источник формирования (видимо, через 2-3 десятилетия) реального среднего слоя или класса, который способен постепенно стать гарантом социальной устойчивости общества. Это подтверждают результаты исследования Л.Хахулиной (ВЦИОМ), показывающие, во-первых, неуклонный рост числа людей, относящих себя к среднему классу, и, во-вторых, постоянный процесс консолидации этого слоя (крайне размытая группа в 1993-1994 гг. постепенно выстраивается в то, что на основе медленного эволюционного процесса сложится в постсоветский средний класс с устойчивой самоидентификацией). При этом важно иметь в виду, что сегодня средний протослой объединяет ту часть российского общества, которая обладает наибольшим социально деятельным инновационным потенциалом и больше других заинтересована в либерализации общественных отношений.

При всей гетерогенности среднего слоя (или протослоя), при всей культурной разности составляющих его групп общее, что объединяет этих людей, - это то, что им всем есть что терять. По расчетам профессора Л.Гордона, группы населения, жизнь которых можно считать относительно благополучной, составляют лишь 15-20%, включая богатых. Важное, что отличает этот слой от других, - отсутствие в нем сколь-нибудь значительной прослойки социального отчаяния. И в этом смысле эта общность склонна скорее к реформизму и оппортунизму, чем к экстремизму.

Половина населения - ни внизу, 

ни в середине

Если учесть, что в целом по стране около 30% домохозяйств, семейств находятся в бедственном положении (из них 80% заявляют, что терпеть такое положение больше не могут), то остающиеся 50-55% людей составляют центральный, промежуточный слой - слой между средним и бедным. Этому слою свойственны некоторые особенности. Промежуточность этой половины населения - не столько в том, что их положение похуже, чем у благополучных слоев, и получше, чем у бедствующих. Суть в том, что различные стороны их материально-экономического положения (доходы, жилье, питание, имущество) находятся в глубоко противоречивом положении. У большинства из них какие-то стороны бытия относительно благополучны, другие - в самом ужасающем положении. Классический пример - человек с приличным прежде материальным положением и сохраняющий до сих пор имущество, привычку к умеренному благополучию, умение строить быт и т.д., но не имеющий сегодня минимально достаточного дохода. И наоборот - молодые люди c приличным доходом (не богатые), однако не умеющие наладить свой быт, не понимающие, как строить свою жизнь дальше. Это означает, что сравнительно быстро из этой половины (50-55%) может идти и пополнение верха, и рядов бедствующих. Именно здесь решающее значение приобретает социальная политика как искусство. В современных условиях России надежда на подъем этой группы может быть реализована лишь при одном условии: если в средние слои войдут значительная часть квалифицированных рабочих (т.н. рабочая аристократия) и широкая интеллигенция. Именно они могут составить массовую базу средних слоев.

Политика 

стимулирования

Управленческая задача по стимулированию развития среднего класса чрезвычайно сложна. М.Урнов (РЦЭР) включает в нее 5 больших направлений:

- стимулирование развития сфер деятельности среднего класса;

- повышение профессионального качества групп, которые начинают составлять средний класс;

- существенное повышение уровня доходов этих групп, превращение их в достаточно серьезных собственников;

- формирование жизненной среды среднего класса;

- формирование стиля жизни среднего класса как стиля, господствующего в обществе.

Концепция механизма формирования среднего класса в контексте экономических реформ, изложенная А.Улюкаевым (ИЭППП), заключается в обмене социальных льгот на изменение налогового климата, реформах контрактного, трудового и жилищного права.

Средний класс не должен получать бюджетных бенефиций, он должен уступить их нуждающимся. Таким образом, формирование среднего класса - это проблема формирования адресной системы социальной поддержки в сочетании с симметричным изменением налогообложения в пользу среднего класса (изменение прогрессии налогообложения, сокращение налогообложения фонда оплаты труда, упрощение всей налоговой системы и переход к декларируемому налогообложению). Последнее принципиально важно, так как имеет особый социально-политический смысл. Если при налогообложении по источнику дохода связь налогоплательщика и государства не ощущается сторонами, теряется, воспринимается работающим лишь как некое сокращение зарплаты, то уплата налогов через подачу деклараций вводит их взаимообязательство, и психологически налогоплательщик чувствует, что именно он содержит всю государственную машину, начиная с президента. Отсюда возникают отношения гражданской ответственности, отношения контроля, без чего решить проблему целевого использования средств, прекращения коррупции и воровства невозможно.

Фактически решением этого набора задач правительство начало заниматься с марта 1997 г. Однако результаты оказались более чем скромными. Некоторые острые проблемы удалось решить по линии бюджетных бенефициантов, однако во всем остальном прогресс незначителен. Не удалось продвинуться в реформировании налоговой системы, практически ничего не изменилось в жилищном, трудовом и контрактном праве. Сложившаяся здесь система отношений унаследована полностью из социалистического прошлого. Она, по существу, блокирует возможность для человека со средним доходом решения жилищной проблемы, ведет к теневому порядку в сфере трудовых отношений, то есть на практике смещает все параметры в социальной и экономической структуре. Без решения этих проблем серьезное продвижение в деле формирования нормального среднего класса нереально. В значительной степени все упирается в сопротивление законодательной власти, выхолащивающей из законопроектов то, что так или иначе призвано работать на средний класс. Расхожее понятие о Государственной Думе как о декоративном, безвластном органе полностью опровергается практикой ее законодательной деятельности. Госдума - одно из главных препятствий на пути формирования как городского, так и сельского среднего класса. Изменение ситуации здесь связано с изменениями в электоральном поведении. Переломить положение могут лишь голоса представителей среднего класса, но его рост блокируется законодателями. Как разорвать этот замкнутый круг, пока не ясно.

Столь же трудной является ситуация в сфере малого и среднего предпринимательства, буквально задавленного монополиями, крупным бизнесом, существующим законодательством и административными барьерами. Достаточно сказать, что лишь не более 3% малых предприятий являются владельцами производственного оборудования и помещений, где они работают. Остальные 97% существуют на условиях совершенно дискриминационной аренды. По мнению И.Хакамады, для решения проблем среднего и малого предпринимательства требуется "настоящий революционный натиск", иначе положение будет лишь ухудшаться.

Ситуация в среднем и малом бизнесе осложняется и тем, что он практически весь оказался в паутине криминала. И.Рывкина (ИСЭПН) полагает, что средний класс оказался закупоренным в треугольнике, состоящем из трех социальных групп: коррумпированное чиновничество-крупный капитал-криминал.

Вместе с тем ситуация не безнадежна. Все указывает на то, что политическая востребованность в среднем классе усиливается, в его формировании и развитии оказываются объективно заинтересованными практически все. Власть нуждается в мощной стабилизирующей общество силе, а крупный капитал, ощутив пределы внешнего рынка, начинает чувствовать потребность в резком расширении и качественном изменении внутреннего потребительского рынка. Банкам необходима нормальная и многочисленная клиентура внутри страны, живущая так же, как и в развитых странах, в кредит. Такой клиентурой может быть только средний класс в его классическом "западном" виде. Очевидно, что заинтересованы в становлении среднего класса и сами средние слои населения, поскольку для них это единственный путь сохранения своего профессионального статуса (особенно это касается интеллигенции) и возможности достойно существовать.

Психологические 

аспекты

Не менее сложна ситуация в области общественной психологии. Помимо печально известного наследия российской и советской экономической культуры и этики, весьма далеких от западных норм (воровство, мздоимство и прочее), серьезно осложняющих процесс становления среднего класса, новый для России уклад жизни выявил и ряд других особенностей поведения наших граждан. Например, отношение к таким ценностям, как деньги, время, жизнь. Поскольку средний класс - это люди, у которых должны быть какие-то сбережения, отношение к накопительству - вопрос принципиальный. Л.Гозман (МГУ) выделяет несколько необходимых условий (помимо наличия доходов), без которых люди не станут заниматься накопительством:

- более или менее оптимистическое представление о будущем страны, в которой живешь. Если в 1993-1994 гг. поражали хаос в сознании людей, полное непонимание происходившего, то сейчас отмечается более спокойное и осмысленное отношение к прошлому и настоящему, время характеризуется преемственностью дня сегодняшнего и дня завтрашнего;

- уверенность в стабильности институтов, действующих в государстве. Сегодняшняя ситуация не очень благоприятна. Например, лишь 14% граждан верят, что ценные бумаги (сюда входят и новые денежные купюры) не потеряют свою ценность и через 10 лет, в то время как 54% полагают, что эти бумаги через одно десятилетие вообще не будут существовать;

- отношение к деньгам и их сбережению, выработанное западной цивилизацией. Необходимо преодоление советского понятия о деньгах как о чем-то малодостойном, вносящем грубую материальность в личные отношения людей, особенно родителей и детей;

- представление о том, что жизнь достаточно длительна. Советское ощущение краткости человеческой жизни (не случайны слова песни: "Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь") мешает выработке психологии сберегателя.

Опросы показывают, что те, кого можно отнести к категории накопителей, в большей степени полагаются на себя, думая о жизни в будущем, более реально оценивают грядущие условия жизни и свои будущие успехи. Их взгляды в целом отличаются большим прагматическим оптимизмом, чем тех граждан, которые тратят свои доходы, не заботясь о завтрашнем дне.

Как свидетельствуют социологические замеры, в российском обществе очень медленно, но происходят позитивные изменения в сознании и психологии людей в отношении к упомянутым ценностям.

Средний класс 

и демократия

Насколько сильна связь между становлением среднего класса и укреплением демократического строя? В представлении большинства российских социологов, экономистов, политологов такая зависимость все же существует, хотя и есть примеры поддержки новыми предпринимательскими слоями (особенно это касается малого бизнеса) политических организаций с оттенками фашизоидности и тоталитарности. Более осторожен в оценках профессор Оксфордского университета П.Оппенгеймер. По его мнению, это влияние долгосрочное (столетия), но не среднесрочное и тем более не краткосрочное. Во-вторых, средний класс в большей степени влияет на демократический строй, чем сам строй на этот класс. И наконец, влияние среднего класса совсем не обязательно предполагает эволюционное развитие строя. Пример довоенной Германии достаточно красноречив: средний класс, почувствовав угрозу своему положению, поддержал национал-социалистов и с демократическими свободами в стране было покончено. Пример Германии показывает, что роль психологического фактора может быть очень большой. Предчувствие краха, серьезного поворота, боязнь беспорядков - все это может сыграть решающую роль. Таковой бывала реакция на социальные опасения, а не на объективно неудовлетворительный уровень жизни.

И наоборот, чувство довольства и стабильности порой ведет к поддержке политических сил, которые вовсе не соответствуют социальному положению голосующих. В Англии, например, многие рабочие поддерживают консерваторов.

Сегодняшняя программа для России, имея в виду стимулирование развития среднего класса, как считает П.Оппенгеймер, должна включать:

- меры по развитию и защите свободного предпринимательства. Столетней давности опыт США, когда американское общественное мнение решительно выступило против того, что сегодня в России называют "семибанкирщиной", является для нас хорошим примером. Не совместимой со здоровым предпринимательством и очень опасной называет известный экономист и проблему невыплат заработной платы;

- развитие рынка жилья и земли;

- инкорпорирование официально зарегистрированных партий, в программах которых содержатся элементы экстремизма, в политическую систему государства с тем, чтобы вся их деятельность проходила открыто в демократических рамках, не угрожая обществу уничтожением демократического строя.

Последнее весьма важно. Примеров поддержки средними слоями экстремизма в мировой, да и российской, истории предостаточно, и в этом смысле средний класс не может рассматриваться как гарант эволюционного развития. Говоря об этом, Е.Гайдар обратил внимание на одну характерную черту среднего класса: он практически никогда не выступал против частной собственности. Это означает, что средний класс является надежной преградой против по крайней мере одного вида экстремизма - коммунистического.

* * *

Процесс формирования среднего класса в современной России столкнулся, как и многое другое, с тяжелейшими проблемами переходного периода. Быстрая дезорганизация старой советской социальной группы, которую условно можно отнести к советскому среднему классу, ее расслоение и ломка обернулись болезненной травмой для многих людей. Становление же среднего класса в его классическом виде - это медленный процесс самоидентификации, новой стабилизации на другом уровне. Но то, что в сегодняшней России тенденция идет в направлении постепенной консолидации этой социальной группы, очевидно.