Гражданская оборона

8-9 апреля в Минске прошла конференция "Возможности и перспективы создания безъядерной зоны в Центральной и Восточной Европе".

 

С инициативой ее проведения выступил президент Республики Беларусь Александр Лукашенко, который и открыл конференцию.

 

Президент Лукашенко в своем выступлении подчеркнул надежность и предсказуемость позиции Белоруссии. Однако помощник президента Урал Латыпов уклончиво ответил на вопросы журналистов об отдельных переговорах Белоруссии с НАТО. По его мнению, Россия ведет переговоры с НАТО с позиции сверхдержавы, а у Белоруссии в силу ее небольшого размера должны быть несколько иные интересы. Александр Лукашенко еще раз напомнил, что он бы предпочел, чтобы деньги, предназначенные на расширение альянса, пошли на помощь жертвам Чернобыля.

 

МИД поддержал инициативу Лукашенко. На конференции выступил министр иностранных дел России Евгений Примаков. Признавая неизбежность расширения НАТО, он в то же время акцентировал неприятие Россией и Белоруссией позиции альянса, говорил о стратегической стабильности в регионе и необходимости юридических гарантий безопасности. Называя расширение НАТО крупнейшей ошибкой после окончания "холодной войны", министр Примаков отметил, что ОБСЕ должна стать гарантом стабильности в регионе. Однако в США по этому поводу вполне однозначно говорят, что контроля ОБСЕ над НАТО не будет. По мнению г-на Примакова, юридически оформленная белорусская инициатива должна способствовать обязывающему договору с НАТО о непродвижении ядерного оружия на территорию новых стран альянса.

 

И хотя в речи главы российского МИД прозвучало , что "белорусская инициатива была поддержана Россией и Украиной (в таком же духе выступает и Киев)", "дух Киева" явно отличается от упований Минска и Москвы. Во-первых, Киев, в отличии от Минска и Москвы, не был представлен официальными лицами. Позицию МИД представляли не работающие в этой области чиновники. Они же предлагали не бороться за первенство инициативы, явно давая понять, что под давлением США их позиция в отношении создания БЗ несколько изменилась. Скорее, ее можно на данном этапе назвать пассивной - Киев, в 1996 году поддерживая инициативу создания БЗ, наблюдает за событиями в регионе, поскольку и позиция Украины в отношении приемлемости расширения НАТО отличается от российской и белорусской. Украина является одним из основных получателей финансовой помощи США, и постарается сохранить свои позиции в Восточной Европе. Основные идеи, прозвучавшие в докладах выступающих, сводились к доводам за запрещение тактического ядерного оружия, называемого ими "анахронизмом холодной войны". По мнению выступавших, перевооружение и модернизация тактических ядерных сил США все равно не дает возможности России на адекватный ответ, да и применение ТЯО не входят в намерения альянса.

 

Говоря о различиях БЗ и безъядерного пространства (один из вопросов, поднятых на секциях), представитель МИД РФ отметил, что в понятие безъядерного пространства входит ненарщивание обычных вооружений и упомянул о возможном дополнительном протоколе о БЗ в ЦВЕ о ненаращивании обычных вооружений. Акцент на ДОВСЕ прозвучал и в речи российского министра. По его словам, уже вырисовываются контуры договоренности по обычным вооружениям на переговорах в Вене. 15 апреля в Москве прошли переговоры с генеральным секретарем НАТО Хавьером Соланой, в ходе которых рассматривался вопрос о непродвижении обычных вооружений НАТО.

 

Незапланированным, но важным стало выступление посла Китая в Белоруссии г-на Чжао Сиди, подчеркнувшим, что выступает <от имени китайского правительства>. По его словам, китайское правительство поддерживает идею создания любых безъядерных зон (правда тех, которые не затрагивают национальные интересы Китая, как например, в северо-восточной Азии).

 

В конференции приняли участие представители 26 государств, в том числе и представители среднеазиатских и закавказских республик. За два дня выступили 40 человек. С докладами выступили министр обороны Белоруссии Александр Чумаков и заместитель министра иностранных дел Сергей Мартынов. Ключевым было выступление ученого Стокгольмского института проблем мира Яна Правица.

 

БЗ создавались как противодействие угрозе региональной безопасности. До сих пор инициатива создания безъядерного пространства принадлежала преимущественно странам третьего мира. Однако ранее высказывались предложения Польши СССР, Румынии, Финляндии, других государств. В 1990 году на 45-й сессии ГА ООН Белоруссия высказалась за создание безъядерного пояса от Черного до Балтийского морей (с целю освободить Белоруссию и Балтику от советского ядерного оружия). Но в результате блокового противостояния и Восток и Запад проявили тогда некоторую близорукость. Запад не считал реальным обеспечения безъядерного статуса ЦВЕ. События 1992,93, 94 годов показали полную реалистичность белорусских намерений. Стремление некоторых государств войти в НАТО 1994-95 гг. и заполнить политический вакуум в этом регионе вызвали закономерную озабоченность России и Белоруссии.

 

В июле 1996 год были возобновлены разговоры относительно создания в ЦВЕ безъядерного пространства. Следует говорить о поэтапном формировании архитектуры безъядерного пространства в ЦВЕ. В качестве первого шага предполагается составление обязательств ядерных и неядерных государств. Со стороны ядерных государств это могло быть неразмещение ядерного оружия на территории ЦВЕ, со стороны неядерных государств - политические односторонние обязательства о неразмещении на их территории ядерного оружия, подкрепленные гарантиями ядерных держав, прежде всего, США и России. Должна быть принята европейская хартия безопасности. Ни одно государство не должно создавать новых сфер влияния, новых разделительных линий. Документ, предусматривающий международно-правовой механизм признания клуба государств, появляющихся на карте Европы, должен быть предварительным условием создания БЗ.

 

Не случайно проведение конференции именно в Белоруссии и именно после Хельсинского саммита. Отвечая на вопросы журналистов, касающиеся союза России и Белоруссии, Александр Лукашенко предположил гипотетически возможное неподписание устава договора о союзе. Евгений Примаков же исключил отклонение устава даже гипотетически.

 

С геополитической точки зрения Белоруссия и Польша - регионы, где сходятся интересы Востока и Запада. Союз и дальнейшая интеграция с Россией даст возможность Белоруссии не стать на этот раз буферной зоной. Однако наибольшей проблемой для Белоруссии в этом плане является однозначное стремление Польши попасть в первый эшелон НАТО на любых условиях, в том числе и становясь военным плацдармом НАТО. "Мы хотим, чтобы наши границы, в данном случае с Польшей, оставались границами дружбы и сотрудничества, а не разделения и конфронтации. Не сомневаюсь, что в этом заинтересованы и наши соседи. К сожалению, на сегодняшний день, мы вынуждены констатировать обратное. Я имею в виду продвижение отдельных частей инфраструктуры НАТО к границам Белоруссии", - заявил г-н Лукашенко. Поэтому он посчитал необходимым продолжение консультаций в целях поиска путей освобождения ЦВЕ от ядерного оружия. По его мнению, должен быть выработан юридически обязывающий документ о неразмещении ядерного оружия на территории ЦВЕ.

 

Однако в настроениях и поляков и венгров сейчас доминирует нежелание быть во втором эшелоне НАТО, страной второго плана, с которой никто не считается. Для них вопрос о создании безъядерной зоны в ЦВЕ просто преждевременен и может быть поставлен на повестку дня только после мадридского саммита. С той же позиции смотрит на положение в ЦВЕ и Румыния, которая считает себя вполне достойной на принятие в члены альянса. В данном случае, едва ли адекватному восприятию совместной белорусско-российской инициативы ( о поддержка ее российским МИДом позволяет говорить о ней в терминах совместной) способствует тот факт, что Россия и США ведут переговоры о новых членах альянса, как две сверхдержавы, да и сомнительно, чтобы в ближайшее время новые члены имели тот же статус, как например, Германия, Великобритания или Франция. Речь идет уже о нежелании быть третьестепенными странами, тем более при отсутствии источников финансирования для перевооружения новых стран-членов альянса. При этом позиции участников конференции не могут быть признанными отражением официальной точки зрения хотя бы потому, что приглашения белорусских коллег проигнорировали представители США, Германии, а также официальные представители других стран-членов НАТО, в том числе и будущих членов альянса.

 

Для них предложение выглядело бы реалистично, если бы не стало дисгармонировать со стремлением стать полноправном членом альянса. Однако БЗ - лишь одна из составляющих стратегической стабильности в Европе, и ее значение нельзя абсолютизировать. По мнению военных, создание БЗ - скорее политический шаг, чем действие, обусловленное реальными требованиями безопасности. Остаются стратегические потенциалы пяти ядерных держав, не менее опасные с точки зрения применения. Кроме того, во-первых, Белоруссия находится в пределах досягаемости тактического оружия с территории других стран-членов НАТО, и, во-вторых, доставка тактического оружия с территории той же Германии на территорию новых стран-членов альянса займет не многим более часа. У России нет даже возможности верифицировать создание безъядерной зоны, т.к. спутники-шпионы, призванные осуществлять контроль за ядерной деятельностью других стран, выходят из строя.

 

Прозвучало выступление представителя Узбекистана советника Аллы Каримовой с изложением инициаивы о создании БЗ в Центральной Азии. Эта инициатива, как было сказано в выступлении, нашла отражение в подписанной Казахстаном, Узбекистаном, Киргизией, Туркменистаном и Таджикистаном 27 февраля 1997 года т.н. алма-атинской декларации. Кроме политических, эта зона, в случае ее создания, предполагает и решение экологических задач. Похоже, что в отличие от БЗ в ЦВЕ, БЗ в Центральной Азии не ущемляет ничьих интересов и имеет шанс быть реализованной на практике уже в обозримой перспективе.

 

Журналу <Ядерный Контроль>

 

из первых рук:

 

Президент республики Беларусь Александр Лукашенко:

 

У Белоруссии уже есть безъядерный статус. И интеграция с Россией этому не помешает. Как только Запад и США избавятся от ядерного оружия, у России его не будет, я в этом убежден.

 

Министр иностранных дел России Евгений Примаков:

 

Какой может быть статус у Калининградской области ? Это часть России, здесь никаких вопросов нет. Россия не будет безъядерной. Она может быть безъядерной только тогда, когда все государства будут безъядерными.

 

помощник президента республики Беларусь Урал Латыпов:

 

Интеграция с Россией не повлияет на безъядерный статус Белоруссии. Более тесных контрактов с Россией, слияния генеральных штабов, военных структур, не предвидится.

 

заместитель министра иностранных дел Белоруссии Сергей Мартынов.

 

Самый существенный вклад Белоруссии в становление стратегической стабильности - это вывод ядерного оружия с территории Белоруссии, не говоря о том, что именно Белоруссия первой из государств бывшего СССР ратифицировала договор СНВ-1, вступила в ДНЯО в качестве неядерного государства, внесла вклад в концептуальную проработку Лиссабонского протокола. Еще в 1990 году мы выдвинули инициативу безъядерного пояса от Черного до Балтийского моря. Тогда никто не поверил в его реальность, а сегодня факты говорят, что это было абсолютно реально. Фе-факто зона сформировалась. А дальше будем двигаться, если позволит обстановка, сразу, если не позволит - поэтапно, к формирования де-юре такого пространства. Тесные отношения интеграционного характера с Россией не означают, что Белоруссия будет менять свою безъядерную политику. Белоруссия - участник ДНЯО, и она будет выполнять свои обязательства согласно этому документу.

 

Россия готова идти на сокращение на сбалансированной, равнозначной основе с США, что позволяет говорить о сопоставимости российской и белорусской задач. К настоящему времени с учетом политических компонентов вступления ряда государств ЦВЕ в НАТО, у них присутствует настороженное отношение к каким-либо формализованным юридическим обязательствам относительно размещения или неразмещения ядерного оружия. Очевидно, пройдет некоторый период времени, пока они начнут себя чувствовать более комфортно в отношении возможности принятия или непринятия таких обязательств и дальнейшее решение будет уже возможно на том этапе.

 

В качестве позитивного фактора, который способствует созданию этой зоны, мы видим эволюцию позиций НАТО в отношении проблемы. В частности, известны три "нет", сформулированные в декабре 1996 года НАТО : "Нет планов, нет намерения, нет необходимости". Мы со своей стороны понимаем, что идея находит неоднозначный отклик: у кого-то более теплый, у кого-то более сдержанный. На официальном уровне мы получаем весьма сбалансированные ответы, где не отвергается эта идея как таковая, а обозначается, что нужно соответствующее время и обстоятельства. Мы со своей стороны рассчитываем и готовы к проведению нескольких раундов консультаций, менее формальных, абсолютно неформальных как с государствами, входящими в НАТО на двустороннем уровне, так и на многостороннем уровне с государствами НАТО, так и на двустороннем уровне с нашими соседями, которые стоят в числе первых на прием в НАТО, так и тех, которые не стоят, т.к. мы четко понимаем, что это сложная серьезная инициатива, которая затрагивает важнейшие факторы безопасности, присутствия или отсутствия ядерного оружия.

 

Мы понимаем, что страны не относятся к ней легко. И у нас есть ответы на эти озабоченности, которые мы готовы предложить. Ни одно из обязательств, которые эти страны могут принять на себя в качестве членов НАТО, не противоречат реализации этой инициативы. Как, например, односторонние заявления Норвегии, Испании о неприятии ядерного оружия на своей территории. Есть прецедент ГДР, когда договоренность о неразмещении ядерного оружия на территории бывшего ГДР была включена даже не в форму односторннего заявления, а многостороннего понимания. Мы надеемся на постепенную эволюцию НАТО, как она сама заявляет о своих внутренних процессах развития в сторону большего политического компонента по сравнению с военным и в итоге мы надеемся на трезвость мышления западных стратегов, не говоря уже о том, что формализация де-факто ядерного пространства не противоречит этим интересам, как они обозначаются в самой организации НАТО.

 

Нынешнее направление развития ситуации в области безопасности идет в такую сторону, которая не заставит нас даже думать о возможности размещения тактического ядерного оружия на территории Белоруссии. Мы надеемся, что это развитие и будет продолжаться в таком направлении: трезвость стратегов с западной и восточной стороны будет сохраняться.

 

Для нас изначально было главное объединить усилия максимально возможного количества государств, включая наших ближайших соседей - Украину и Россию - в стремлении к безъядерному пространству. Я надеюсь, что Украина также сохраняет позицию заинтересованности в безъядерности этого региона, потому что совершенно объективная позиция, которая будет важным подспорьем в дальнейшем продвижении этой инициативы. Мне кажется, что индивидуализация позиций тех или иных государств была бы сейчас преждевременной. Наши перспективы и озабоченности, связанные с этой зоной, носят характер более широких категорий, которые разделяются теми или иными группами стран. Эти позиции могут сказаться на позиции индивидуальных государств на более поздних стадиях.