Путь:
Навигация
- Время вперед
- Забытые новости современной России
- К-141 «Курск» Атомная Подводная Лодка
- Пожар на Останкинской телебашне
- Российская наука и техника
Язык [ РУССКИЙ ]
Поиск
Подписка и соц. сети
Новые материалы
- Откатные ворота для гаража и забора устройство, разновидности, применение, достоинства и недостатки 2024-09-17
- Как мостить дорожки из камня 2024-09-17
- Деревянные дома из клееного бруса важная роль усовершенствования сырья 2024-09-07
- Как выбрать кондиционер для квартиры секреты комфортного климата в вашем доме 2024-09-07
- Интернет-магазин брендовой обуви и аксессуаров где стиль и качество встречаются 2024-09-07
- Лазерная коррекция зрения показания и особенности методов 2024-08-01
- ЖК Светский Лес резиденции у моря 2024-08-01
- Техническое обследование зданий и сооружений цели и задачи 2024-07-30
- Причины и важность обращения к адвокату 2024-07-30
- Эффективное похудение и очищение организма 2024-07-30
- Алюминиевые конструкции преимущества и особенности 2024-06-21
- Виды подъемного оборудования и важность его использования 2024-06-15
- Стальные рулонные ворота преимущества и особенности 2024-06-15
- Как заказать лекарства онлайн 2024-06-15
- ПВХ-плитка достоинства материала 2024-06-15
Картинка недели
К началу
В конец
Создать личную галерею (раздел)
Создать личный альбом (с изображениями)
Создать материал
Российская наука и техника
Оценка раздела:
2
Категории
ВИКТОР ЩУГОРЕВ и Астраханский ГАЗПРОМ
Дата публикации: 2017-12-03 18:23:24Дата модификации: 2017-12-03 18:23:24
Просмотров: 1077
Материал приурочен к дате: 2001-01-19
Прочие материалы относящиеся к: Дате 2001-01-19 Материалы за: Год 2001
Автор: lomasm
ВИКТОР ЩУГОРЕВ: В ЖИЗНИ ГЛАВНОЕ – ИНТЕРЕС К ЖИЗНИ
Есть один вопрос, на который первопроходцы Астраханского газового комплекса, независимо от профессии, будь то буровики, вышкомонтажники, строители или газовики, отвечают одинаково. И удивляться тут нечему.
- Когда вы приехали на газовый комплекс?
- На какой комплекс? Мы приехали в пустыню! Здесь кругом были барханы, верблюды да змеиные бугры.
Когда Рем Иванович Вяхирев привез на комплекс Виктора Дмитриевича Щугорева, это было весной восемьдесят пятого года, верблюдов и змеиных бугров чуть поубавилось, зато всего прочего оставалось с избытком. И несусветной жары, когда металл плавился, а буровики яичницу жарили в сковороде на раскаленном песке прямо на солнце. И ветров, о которых здесь говорят, что они дуют два раза в месяц: две недели в одну сторону, две недели - в другую. И замерзающих паромных переправ. И увязающих в песках машин. Помнится, редакционную “Волгу”, на которой вместе с редактором группа журналистов отправилась на строительство нынешнего газохимического гиганта, несколько раз из плена песков вытаскивали попутные грузовики, чьи колеса были выше капота старенькой “Волги”.
- Ваше самое яркое впечатление с момента приезда? – спрашиваю я у Виктора Дмитриевича Щугорева в канун его нынешнего юбилея, хотя сам он весь день занимается отнюдь не юбилейными делами, но все же в конце дня находит время для интервью.
- Какое могло быть впечатление? Полное отсутствие всего – ни одного объекта готового. Прилетели мы самолетом из Оренбурга – тогда еще летали самолеты по этому маршруту. Был только один УРС построен, и мы всех гостей возили туда показывать. Было еще несколько строительных организаций, а наших объектов вообще ни одного. Впечатление было аховое. Думаю: куда я приехал? Я только что в Карачаганаке пустил мощный комплекс – там тоже было много сложностей при пуске, но все уже наладилось, и вот в министерстве попросили помочь в Астрахани пустить газовый комплекс. До меня, конечно, здесь была проделана огромная организационная работа, но мне, считаю, повезло: вся стройка шла при мне – и скважины, и газоперерабатывающий завод, и транспортировка газа, и все остальные объекты, которые сейчас вы видите. Скважин не было ни одной. На месте завода колышки кое-где торчали. А меня сюда прислали как специалиста по добыче и по бурению. Мне в министерстве потом уже сказали: завод все равно построят, никуда не денутся, а мы боялись, что здесь, на Астраханском месторождении, нельзя взять газ. Потому тебя и направили.
- Почему нельзя взять газ? Из-за высокого содержания сероводорода?
- Не только. Порода здесь как гранит, сквозь нее к газу не пробиться. Если в Оренбурге пласт более рыхлый, то здесь известняки, как гранит, твердые. То есть газ-то есть, а взять его нельзя, сквозь пласт не пробиться. И вот пришлось его разбуривать, взрывать, весь этот известняк расшевеливать, и газ тогда пошел.
- И вот в таких условиях рождался Астраханский газовый комплекс…
- Мы, газовики, нефтяники, народ вообще-то неизбалованный. Это в Оренбурге мы поизбаловались – жили уже в областном городе и вот здесь тоже, в Астрахани. А так везде работали и жили в поселках, да и сейчас на многих месторождениях, что эксплуатируются, так живут. Мне, кстати, я еще работал в Оренбурге главным инженером всесоюзного объединения, перед поездкой сюда задавал вопрос корреспондент “Правды”, он тут уже побывал и знал, что мнения колеблются: где селить газовиков – в городе или в соседних селах. Вот он и спросил, что я думаю на этот счет. А я до этого только что разговаривал с первым секретарем Уральского обкома партии, которого убеждал в том, что надо, если есть возможность, жить в областном центре, давайте сделаем отличные дороги от центра до комплекса, но жить надо в городе, а не в степи. Кто туда поедет? Тот мне в ответ, да ты поедешь. Деньги хорошие дадут, вот и поедут остальные. Ну, я поеду, потому что мне скажут: надо. Молодежь временно поедет, но когда дети подрастут, им учиться нужно, сразу проблемы со школой, с вузами. Но убедить его мне не удалось, и я тогда отказался от должности генерального директора. И на вопрос корреспондента “Правды” я ответил определенно: конечно, надо жить в Астрахани. И город преобразится, и люди поедут, потому что их дети могут учиться в институтах после окончания школы. Это очень существенный момент. Решение было принято окончательное и верное: большинство наших работников живут в Астрахани. И это справедливо, потому что условия работы достаточно жесткие – и ехать далеко, и работа сложная и ответственная, и фактор опасности.
- Виктор Дмитриевич, когда вас посылали в Астрахань, вас уговорили поехать на год – помочь пустить комплекс.
- Но этот “год” длится уже пятнадцать с половиной лет. Хотя меня не раз звали и в Москву в министерство, и в Оренбург. За мной специально приезжала делегация из Оренбурга, там уходил генеральный директор, и по тогдашней моде должны были выбирать нового. Ситуация складывалась таким образом, что там мне конкурентов практически не было, я бы прошел. А здесь в это время был Виктор Степанович Черномырдин, он как министр газовой промышленности тогда часто сюда прилетал, и он переговорил с областным руководством, а потом мне и сказал: “Ну что ты туда поедешь, ты здесь нужен, да и там ты будешь мешать своему сыну, ведь так не бывает, чтобы на одном предприятии отец и сын работали генеральным директором и главным инженером… Вот тебе путевка в Японию на пять дней, поезжай отдохни и возвращайся назад”. Разговор этот шел в присутствии делегации из Оренбурга: “Мне как министру все равно, где он будет работать, хоть там, хоть здесь, человек он ответственный и с опытом. Но у вас в Оренбурге все налажено, поэтому мне за вас спокойнее, а в Астрахани Щугорев просто необходим”. И в обкоме партии, и Анатолий Петрович Гужвин в облисполкоме сказали мне, что возлагают на меня надежды не только довести комплекс до пуска, но и возглавить его в дальнейшем. Мне и самому уже не хотелось бросать на полдороге начатое дело. Так я остался в Астрахани. Потом меня несколько раз приглашал в “Газпром” Рем Иванович Вяхирев, тут уже я сам отказывался: в министерство нужно приходить молодым, чтобы у тебя была перспектива и рост.
- Виктор Дмитриевич, какая у вас была самая большая радость за годы работы на Астраханском газовом комплексе?
- Да у меня каждый день радость. Нет аварии – радость. Это было поначалу. Сейчас мы уже привыкли к этому и радуемся каждый день. Я на работу всегда иду с радостью. Другого нет ощущения, чем увидеть эти трубы, вышки, корпуса, аллеи вдоль дорог. Да ведь представитьтрудно, что ничего этого не было всего-то полтора десятка лет назад. Комплекс сейчас стоит, словно был здесь всегда. Это разве не радость?
- А что было самым трудным?
- Если взять технические моменты, то самым трудным было, конечно, отсутствие хорошего энергоснабжения. Проект завода и промысла был, в принципе, сделан неплохо, но весь наш завод был привязан к плохому электроснабжению. Вот, к примеру, газоперерабатывающий завод должен останавливаться планово один раз в четыре года, а он по вине электриков вставал по девять раз в сутки! Это же ужас был! Начинаем пускать, он опять встает, снова начинаем пускать – та же история. И тянулось это несколько лет. А когда такой комплекс встает, да еще аварийно, тут и загазованность, и запахи, и паника среди населения, и сами на нервах, на взводе. Вот это было трудно. Хорошо еще, местная власть нас поддерживала, да и то сквозь зубы: кому же приятны такие “сюрпризы”?
Завод построили, власти отрапортовали в столицу – в ЦК и по всем другим инстанциям, и к нам: где сера, давайте серу. Комплекс-то строился для серы. Газ никого не интересовал. А серу мы тогда давали процентов на 25-30 от плана.
Трудно было и в переходный период, когда Михаил Сергеевич ввел подобие демократии, и тут командовать стали все, чуть ли не прохожий с улицы. Да вы и сами это помните. Нас не понимали. И сейчас не все понимают, что я не хозяин этого завода, я работник, которого наняли. И я делаю порученное мне дело в меру своей компетенции и ответственности. К сожалению, мы построили этот комплекс и сейчас его эксплуатируем, если сказать откровенно, неизвестно для кого. Хозяевами-то являются акционеры типа Бориса Григорьевича Федорова, бывшего министра финансов. Он объявился на прошедшем отчетном собрании акционеров РАО “Газпром” и предъявил шесть процентов своих акций - и три такие области, как наша, ничего не могут противопоставить Федорову, у него одного акций больше, чем у нас всех. Он первый раз появился и всех растолкал. И еще там есть такие борисы григорьевичи. А мы просто работаем. Хорошо работаем - нас держат. Плохо будем работать – выгонят, только и всего. А мы со своей щепетильностью не покупали акции, считали это вроде как злоупотребление служебным положением… Вот и пришли к тому, что работаем неизвестно на кого. Те, кто хитрее нас оказался, они все и скупили, но мы их пока не знаем. И “Газпром” как таковой уже будет не “Газпром”. Может повториться та же ситуация, что и у нефтяников. Всех, кто сделал нефтяную промышленность в Советском Союзе, потом в России, - их уже нет. Пришли сопливые магнаты с мешками денег и поразогнали специалистов, вот и добыча нефти резко падает. Не хозяйский это подход.
- Какой сегодня оборот у “Астраханьгазпрома”?
- Мы в сутки отгружаем свыше пятнадцати тысяч тонн серы и горюче-смазочных материалов – это полных пять железнодорожных составов. Сегодня только я встречался с новым начальником Астраханского отделения Приволжской железной дороги, нашли взаимопонимание. Теперь многие нас понимают.
Но еще не все. Не понимают главного, что “Астраханьгазпром” – это Астраханская область. Даже губернатор признает, что семьдесят процентов денег областному бюджету дает “Астраханьгазпром”. Остальные тридцать процентов, я считаю, косвенно наши. Если бы нас не было, не было бы электроэнергии, потому что электрики очень много энергии производят за счет нашего газа – на ТЭЦ, на АстрГРЭС и так далее. А за счет электроэнергии развиваются и другие производства – кораблестроение, к примеру, стройки разные. А электроэнергия связана с газом.
В условиях Советского Союза Астрахань без газового комплекса еще жила бы. Сюда все привозили бы из других республик и регионов. А вот сегодня, может, и привозили бы, но в пять раз дороже, и жить в Астрахани было бы намного труднее. Я считаю, что и области как таковой бы не было, точнее, она существовала бы как географическое понятие, но, начинаясь с буквы “а”, она стояла бы на последнем месте – на “я”. А ведь сейчас она имеет очень хорошие показатели и находится среди передовых областей России. У нас хорошие показатели – и у области хорошие показатели.
- А как важна в социальном плане газификация области?
- Тут слов нет. Это в городе мы избаловались, словно газ на кухне всю жизнь и был. А когда сейчас мы ведем его в села, где и дрова, и уголь, и кизяк – все проблема, то для людей газ как спасение. Женщины плачут от радости. Область ведь безлесная, а уголь стоит тоже о-го-го, его надо купить, да еще привезти. А тут кран открыл – и пользуйся на здоровье.
Надо иметь еще в виду, что рыба уже Астрахань не спасает, как это было раньше. Мы присутствуем, как это ни печально звучит, при кончине рыбного царства и его рыбной столицы. Рыбы в Астрахани почти нет. Проблемы с Каспием при возникновении ныне пяти государств на его берегах только усугубляют ситуацию. По рыбе мы становимся в ряд с такими городами, как Волгоград, Саратов. На Волге – да, а рыба где? Раньше говорили – в Астрахани. Теперь, похоже, будем говорить – в Иране.
Так что мы пришли вовремя, я имею в виду Астраханский газовый комплекс. Теперь появились нефтяники, и это очень хорошо. Лет через десять и они подопрут область. Потом через область пройдет нефтепровод, он тоже принесет какие-то средства в казну. В этом плане Астраханская область оказалась очень удачно расположенной – при газе и при нефти. Ее перспективы – за нефтью, это лет на сто-двести. Да, сто с лишним лет Астрахань на нас продержится. Уже сейчас область из дотационной превратилась в недотационную – это только за счет газового комплекса.
- А как сработал “Астраханьгазпром” за минувший год?
- Хорошо сработал. За прошлый год мы увеличили производство в среднем на пятнадцать процентов, дали продукции на восемнадцать миллиардов рублей, заплатили налогов пять с половиной миллиардов рублей. И если бы деньги, что мы отдаем за налог, все оставались в области – вообще было бы замечательно, но они уходят в федеральные ведомства, здесь остается меньшая часть. А будь по-иному, астраханцы жили бы , как в Кувейте, где говорят: “У нас нет бедных людей. У нас есть только богатые, очень богатые и супербогатый – это эмир”.
- Виктор Дмитриевич, сейчас на комплексе работает много молодежи. Как вы считаете, они работают так же, как те первопроходцы, что начинали строить этот комплекс и осваивать месторождение?
- У нас очень много молодежи. Средний возраст работающих на комплексе – сорок один год. У нас молодой коллектив. Много приходят к нам после вузов. С высшим образованием. Из армии ребята возвращаются – мы их берем. Работает молодежь сейчас не так, как мы начинали. Но работают хорошо. Мешки с цементом им таскать сейчас не надо – они на кнопках сидят, одно удовольствие. Это грамотные операторы, все специалисты. Им не пришлось ни на паромах мерзнуть, ни ночевать в палатках, ни вагоны разгружать в новогоднюю ночь. И слава Богу – комплекс налажен, действует.
- Виктор Дмитриевич, что бы вы ответили молодым на вопрос: что в жизни главное?
- В жизни главное – интерес к этой жизни. А интерес - это когда и работа хорошая, и удовлетворение от работы. Я не говорю о деньгах, это само собой, что труд должен достойно оплачиваться, но повторяю, что деньги - не самоцель, не главное в жизни, хотя они играют немалую роль, тут нечего выдумывать. Но работать надо с интересом.
- А учеба? Стоит на нее тратить время и силы? Есть в этом сегодня смысл?
- Смысл есть всегда. И получить образование чем раньше, тем лучше. Другое дело, что некоторые не могут сделать этого сразу по материальным соображениям – и они идут на работу, но и им надо учиться, высшее образование, если человек намерен сделать карьеру, все равно нужно. А высшая школа у нас в России и в Астрахани хорошая, крепкая.
Я бы предложил задуматься еще вот над чем. Говорят: трудное время сегодня, вот раньше, мол… Но те, кто так говорит, или забыли, или не жили в то время. Я жил. Я помню начало Великой Отечественной войны, помню, как из нашей деревни забирали в солдаты. Мне было тогда пять лет, и я долго не понимал, почему по радио говорили, что Гитлер прет и прет, а я думал, да как же - он один, а тут из нашей деревни сколько парней ушло на фронт и с ним не справятся? В пятилетнем возрасте я даже работал на войну, ходил с комиссарами по деревне, водил их по адресам, которые мне давали в сельсовете. Разве легкое было время? А после войны? Вся забота была, как расплатиться с налогами. До смерти Иосифа Виссарионовича я каждый день в соседнее село носил сдавать по два ведра молока, а семье оставался обрат. Мясо сдавали. Денег мы вообще никаких не получали – жили своим огородом и хозяйством, а вместо денег – палочки за трудодни в колхозе. Хлеб стали получать только в сорок седьмом году. А война в сорок пятом кончилась, так мы, оказывается, еще пол-Европы кормить начали, как я узнал потом из экономической географии. Да что из географии, если с сорок первого по сорок седьмой я хлеба не видел, так же, как и все.
А сейчас посмотрите – да никакого сравнения! Вот ругают Ельцина, много у него было отрицательного, но он сделал главное – и не знаю, смог ли бы кто другой сделать это,- он сломал систему, которая держала всех в равной нищете, уравнивая и труд, и талант, и способности.
Сейчас мы живем гораздо лучше. Единственно, что плохо, это резкое расслоение общества. Раньше мы все, от дворника до секретаря райкома, жили примерно одинаково. Сейчас такие перепады, к которым мы никак не привыкнем. А мыслим все еще по-советски: если у меня плохо, то пусть и у соседа будет плохо. Мы не можем радоваться за того, у кого все хорошо. Вот американцы по-другому мыслят: у него все хорошо, дай-ка я подтянусь до него. А в нас заложено воспитание еще семнадцатым годом. Но зависть – не действие, скорее – противодействие, а еще точнее – бездействие. О каком достатке мечтать, не стукнув палец о палец?
* * *
В предновогоднем номере “Волга” назвала генерального директора “Астраханьгазпрома”, почетного гражданина Астрахани, обладателя бриллиантового лавра за меценатскую деятельность Виктора Дмитриевича Щугорева первым в галерее “Лица двадцатого столетия”. Его нравственный закон – быть за все в ответе. За “Астраханьгазпром” и его пятнадцатитысячный коллектив. За производство и прибыль. За налоги, которыми “Астраханьгазпром” подпитывает областной бюджет. За благополучие Астраханской области. За ее таланты, ее театры, ее молодежь.
К нему можно отнести гордые слова поэта:
Природа-мать, когда б таких людей
Ты иногда не посылала миру,
Заглохла б нива жизни…
… Но когда приходит такой человек, как сын оренбургского казака Виктор Дмитриевич Щугорев, нива жизни обретает новое дыхание.
Н. КУЛИКОВА.
Есть один вопрос, на который первопроходцы Астраханского газового комплекса, независимо от профессии, будь то буровики, вышкомонтажники, строители или газовики, отвечают одинаково. И удивляться тут нечему.
- Когда вы приехали на газовый комплекс?
- На какой комплекс? Мы приехали в пустыню! Здесь кругом были барханы, верблюды да змеиные бугры.
Когда Рем Иванович Вяхирев привез на комплекс Виктора Дмитриевича Щугорева, это было весной восемьдесят пятого года, верблюдов и змеиных бугров чуть поубавилось, зато всего прочего оставалось с избытком. И несусветной жары, когда металл плавился, а буровики яичницу жарили в сковороде на раскаленном песке прямо на солнце. И ветров, о которых здесь говорят, что они дуют два раза в месяц: две недели в одну сторону, две недели - в другую. И замерзающих паромных переправ. И увязающих в песках машин. Помнится, редакционную “Волгу”, на которой вместе с редактором группа журналистов отправилась на строительство нынешнего газохимического гиганта, несколько раз из плена песков вытаскивали попутные грузовики, чьи колеса были выше капота старенькой “Волги”.
- Ваше самое яркое впечатление с момента приезда? – спрашиваю я у Виктора Дмитриевича Щугорева в канун его нынешнего юбилея, хотя сам он весь день занимается отнюдь не юбилейными делами, но все же в конце дня находит время для интервью.
- Какое могло быть впечатление? Полное отсутствие всего – ни одного объекта готового. Прилетели мы самолетом из Оренбурга – тогда еще летали самолеты по этому маршруту. Был только один УРС построен, и мы всех гостей возили туда показывать. Было еще несколько строительных организаций, а наших объектов вообще ни одного. Впечатление было аховое. Думаю: куда я приехал? Я только что в Карачаганаке пустил мощный комплекс – там тоже было много сложностей при пуске, но все уже наладилось, и вот в министерстве попросили помочь в Астрахани пустить газовый комплекс. До меня, конечно, здесь была проделана огромная организационная работа, но мне, считаю, повезло: вся стройка шла при мне – и скважины, и газоперерабатывающий завод, и транспортировка газа, и все остальные объекты, которые сейчас вы видите. Скважин не было ни одной. На месте завода колышки кое-где торчали. А меня сюда прислали как специалиста по добыче и по бурению. Мне в министерстве потом уже сказали: завод все равно построят, никуда не денутся, а мы боялись, что здесь, на Астраханском месторождении, нельзя взять газ. Потому тебя и направили.
- Почему нельзя взять газ? Из-за высокого содержания сероводорода?
- Не только. Порода здесь как гранит, сквозь нее к газу не пробиться. Если в Оренбурге пласт более рыхлый, то здесь известняки, как гранит, твердые. То есть газ-то есть, а взять его нельзя, сквозь пласт не пробиться. И вот пришлось его разбуривать, взрывать, весь этот известняк расшевеливать, и газ тогда пошел.
- И вот в таких условиях рождался Астраханский газовый комплекс…
- Мы, газовики, нефтяники, народ вообще-то неизбалованный. Это в Оренбурге мы поизбаловались – жили уже в областном городе и вот здесь тоже, в Астрахани. А так везде работали и жили в поселках, да и сейчас на многих месторождениях, что эксплуатируются, так живут. Мне, кстати, я еще работал в Оренбурге главным инженером всесоюзного объединения, перед поездкой сюда задавал вопрос корреспондент “Правды”, он тут уже побывал и знал, что мнения колеблются: где селить газовиков – в городе или в соседних селах. Вот он и спросил, что я думаю на этот счет. А я до этого только что разговаривал с первым секретарем Уральского обкома партии, которого убеждал в том, что надо, если есть возможность, жить в областном центре, давайте сделаем отличные дороги от центра до комплекса, но жить надо в городе, а не в степи. Кто туда поедет? Тот мне в ответ, да ты поедешь. Деньги хорошие дадут, вот и поедут остальные. Ну, я поеду, потому что мне скажут: надо. Молодежь временно поедет, но когда дети подрастут, им учиться нужно, сразу проблемы со школой, с вузами. Но убедить его мне не удалось, и я тогда отказался от должности генерального директора. И на вопрос корреспондента “Правды” я ответил определенно: конечно, надо жить в Астрахани. И город преобразится, и люди поедут, потому что их дети могут учиться в институтах после окончания школы. Это очень существенный момент. Решение было принято окончательное и верное: большинство наших работников живут в Астрахани. И это справедливо, потому что условия работы достаточно жесткие – и ехать далеко, и работа сложная и ответственная, и фактор опасности.
- Виктор Дмитриевич, когда вас посылали в Астрахань, вас уговорили поехать на год – помочь пустить комплекс.
- Но этот “год” длится уже пятнадцать с половиной лет. Хотя меня не раз звали и в Москву в министерство, и в Оренбург. За мной специально приезжала делегация из Оренбурга, там уходил генеральный директор, и по тогдашней моде должны были выбирать нового. Ситуация складывалась таким образом, что там мне конкурентов практически не было, я бы прошел. А здесь в это время был Виктор Степанович Черномырдин, он как министр газовой промышленности тогда часто сюда прилетал, и он переговорил с областным руководством, а потом мне и сказал: “Ну что ты туда поедешь, ты здесь нужен, да и там ты будешь мешать своему сыну, ведь так не бывает, чтобы на одном предприятии отец и сын работали генеральным директором и главным инженером… Вот тебе путевка в Японию на пять дней, поезжай отдохни и возвращайся назад”. Разговор этот шел в присутствии делегации из Оренбурга: “Мне как министру все равно, где он будет работать, хоть там, хоть здесь, человек он ответственный и с опытом. Но у вас в Оренбурге все налажено, поэтому мне за вас спокойнее, а в Астрахани Щугорев просто необходим”. И в обкоме партии, и Анатолий Петрович Гужвин в облисполкоме сказали мне, что возлагают на меня надежды не только довести комплекс до пуска, но и возглавить его в дальнейшем. Мне и самому уже не хотелось бросать на полдороге начатое дело. Так я остался в Астрахани. Потом меня несколько раз приглашал в “Газпром” Рем Иванович Вяхирев, тут уже я сам отказывался: в министерство нужно приходить молодым, чтобы у тебя была перспектива и рост.
- Виктор Дмитриевич, какая у вас была самая большая радость за годы работы на Астраханском газовом комплексе?
- Да у меня каждый день радость. Нет аварии – радость. Это было поначалу. Сейчас мы уже привыкли к этому и радуемся каждый день. Я на работу всегда иду с радостью. Другого нет ощущения, чем увидеть эти трубы, вышки, корпуса, аллеи вдоль дорог. Да ведь представитьтрудно, что ничего этого не было всего-то полтора десятка лет назад. Комплекс сейчас стоит, словно был здесь всегда. Это разве не радость?
- А что было самым трудным?
- Если взять технические моменты, то самым трудным было, конечно, отсутствие хорошего энергоснабжения. Проект завода и промысла был, в принципе, сделан неплохо, но весь наш завод был привязан к плохому электроснабжению. Вот, к примеру, газоперерабатывающий завод должен останавливаться планово один раз в четыре года, а он по вине электриков вставал по девять раз в сутки! Это же ужас был! Начинаем пускать, он опять встает, снова начинаем пускать – та же история. И тянулось это несколько лет. А когда такой комплекс встает, да еще аварийно, тут и загазованность, и запахи, и паника среди населения, и сами на нервах, на взводе. Вот это было трудно. Хорошо еще, местная власть нас поддерживала, да и то сквозь зубы: кому же приятны такие “сюрпризы”?
Завод построили, власти отрапортовали в столицу – в ЦК и по всем другим инстанциям, и к нам: где сера, давайте серу. Комплекс-то строился для серы. Газ никого не интересовал. А серу мы тогда давали процентов на 25-30 от плана.
Трудно было и в переходный период, когда Михаил Сергеевич ввел подобие демократии, и тут командовать стали все, чуть ли не прохожий с улицы. Да вы и сами это помните. Нас не понимали. И сейчас не все понимают, что я не хозяин этого завода, я работник, которого наняли. И я делаю порученное мне дело в меру своей компетенции и ответственности. К сожалению, мы построили этот комплекс и сейчас его эксплуатируем, если сказать откровенно, неизвестно для кого. Хозяевами-то являются акционеры типа Бориса Григорьевича Федорова, бывшего министра финансов. Он объявился на прошедшем отчетном собрании акционеров РАО “Газпром” и предъявил шесть процентов своих акций - и три такие области, как наша, ничего не могут противопоставить Федорову, у него одного акций больше, чем у нас всех. Он первый раз появился и всех растолкал. И еще там есть такие борисы григорьевичи. А мы просто работаем. Хорошо работаем - нас держат. Плохо будем работать – выгонят, только и всего. А мы со своей щепетильностью не покупали акции, считали это вроде как злоупотребление служебным положением… Вот и пришли к тому, что работаем неизвестно на кого. Те, кто хитрее нас оказался, они все и скупили, но мы их пока не знаем. И “Газпром” как таковой уже будет не “Газпром”. Может повториться та же ситуация, что и у нефтяников. Всех, кто сделал нефтяную промышленность в Советском Союзе, потом в России, - их уже нет. Пришли сопливые магнаты с мешками денег и поразогнали специалистов, вот и добыча нефти резко падает. Не хозяйский это подход.
- Какой сегодня оборот у “Астраханьгазпрома”?
- Мы в сутки отгружаем свыше пятнадцати тысяч тонн серы и горюче-смазочных материалов – это полных пять железнодорожных составов. Сегодня только я встречался с новым начальником Астраханского отделения Приволжской железной дороги, нашли взаимопонимание. Теперь многие нас понимают.
Но еще не все. Не понимают главного, что “Астраханьгазпром” – это Астраханская область. Даже губернатор признает, что семьдесят процентов денег областному бюджету дает “Астраханьгазпром”. Остальные тридцать процентов, я считаю, косвенно наши. Если бы нас не было, не было бы электроэнергии, потому что электрики очень много энергии производят за счет нашего газа – на ТЭЦ, на АстрГРЭС и так далее. А за счет электроэнергии развиваются и другие производства – кораблестроение, к примеру, стройки разные. А электроэнергия связана с газом.
В условиях Советского Союза Астрахань без газового комплекса еще жила бы. Сюда все привозили бы из других республик и регионов. А вот сегодня, может, и привозили бы, но в пять раз дороже, и жить в Астрахани было бы намного труднее. Я считаю, что и области как таковой бы не было, точнее, она существовала бы как географическое понятие, но, начинаясь с буквы “а”, она стояла бы на последнем месте – на “я”. А ведь сейчас она имеет очень хорошие показатели и находится среди передовых областей России. У нас хорошие показатели – и у области хорошие показатели.
- А как важна в социальном плане газификация области?
- Тут слов нет. Это в городе мы избаловались, словно газ на кухне всю жизнь и был. А когда сейчас мы ведем его в села, где и дрова, и уголь, и кизяк – все проблема, то для людей газ как спасение. Женщины плачут от радости. Область ведь безлесная, а уголь стоит тоже о-го-го, его надо купить, да еще привезти. А тут кран открыл – и пользуйся на здоровье.
Надо иметь еще в виду, что рыба уже Астрахань не спасает, как это было раньше. Мы присутствуем, как это ни печально звучит, при кончине рыбного царства и его рыбной столицы. Рыбы в Астрахани почти нет. Проблемы с Каспием при возникновении ныне пяти государств на его берегах только усугубляют ситуацию. По рыбе мы становимся в ряд с такими городами, как Волгоград, Саратов. На Волге – да, а рыба где? Раньше говорили – в Астрахани. Теперь, похоже, будем говорить – в Иране.
Так что мы пришли вовремя, я имею в виду Астраханский газовый комплекс. Теперь появились нефтяники, и это очень хорошо. Лет через десять и они подопрут область. Потом через область пройдет нефтепровод, он тоже принесет какие-то средства в казну. В этом плане Астраханская область оказалась очень удачно расположенной – при газе и при нефти. Ее перспективы – за нефтью, это лет на сто-двести. Да, сто с лишним лет Астрахань на нас продержится. Уже сейчас область из дотационной превратилась в недотационную – это только за счет газового комплекса.
- А как сработал “Астраханьгазпром” за минувший год?
- Хорошо сработал. За прошлый год мы увеличили производство в среднем на пятнадцать процентов, дали продукции на восемнадцать миллиардов рублей, заплатили налогов пять с половиной миллиардов рублей. И если бы деньги, что мы отдаем за налог, все оставались в области – вообще было бы замечательно, но они уходят в федеральные ведомства, здесь остается меньшая часть. А будь по-иному, астраханцы жили бы , как в Кувейте, где говорят: “У нас нет бедных людей. У нас есть только богатые, очень богатые и супербогатый – это эмир”.
- Виктор Дмитриевич, сейчас на комплексе работает много молодежи. Как вы считаете, они работают так же, как те первопроходцы, что начинали строить этот комплекс и осваивать месторождение?
- У нас очень много молодежи. Средний возраст работающих на комплексе – сорок один год. У нас молодой коллектив. Много приходят к нам после вузов. С высшим образованием. Из армии ребята возвращаются – мы их берем. Работает молодежь сейчас не так, как мы начинали. Но работают хорошо. Мешки с цементом им таскать сейчас не надо – они на кнопках сидят, одно удовольствие. Это грамотные операторы, все специалисты. Им не пришлось ни на паромах мерзнуть, ни ночевать в палатках, ни вагоны разгружать в новогоднюю ночь. И слава Богу – комплекс налажен, действует.
- Виктор Дмитриевич, что бы вы ответили молодым на вопрос: что в жизни главное?
- В жизни главное – интерес к этой жизни. А интерес - это когда и работа хорошая, и удовлетворение от работы. Я не говорю о деньгах, это само собой, что труд должен достойно оплачиваться, но повторяю, что деньги - не самоцель, не главное в жизни, хотя они играют немалую роль, тут нечего выдумывать. Но работать надо с интересом.
- А учеба? Стоит на нее тратить время и силы? Есть в этом сегодня смысл?
- Смысл есть всегда. И получить образование чем раньше, тем лучше. Другое дело, что некоторые не могут сделать этого сразу по материальным соображениям – и они идут на работу, но и им надо учиться, высшее образование, если человек намерен сделать карьеру, все равно нужно. А высшая школа у нас в России и в Астрахани хорошая, крепкая.
Я бы предложил задуматься еще вот над чем. Говорят: трудное время сегодня, вот раньше, мол… Но те, кто так говорит, или забыли, или не жили в то время. Я жил. Я помню начало Великой Отечественной войны, помню, как из нашей деревни забирали в солдаты. Мне было тогда пять лет, и я долго не понимал, почему по радио говорили, что Гитлер прет и прет, а я думал, да как же - он один, а тут из нашей деревни сколько парней ушло на фронт и с ним не справятся? В пятилетнем возрасте я даже работал на войну, ходил с комиссарами по деревне, водил их по адресам, которые мне давали в сельсовете. Разве легкое было время? А после войны? Вся забота была, как расплатиться с налогами. До смерти Иосифа Виссарионовича я каждый день в соседнее село носил сдавать по два ведра молока, а семье оставался обрат. Мясо сдавали. Денег мы вообще никаких не получали – жили своим огородом и хозяйством, а вместо денег – палочки за трудодни в колхозе. Хлеб стали получать только в сорок седьмом году. А война в сорок пятом кончилась, так мы, оказывается, еще пол-Европы кормить начали, как я узнал потом из экономической географии. Да что из географии, если с сорок первого по сорок седьмой я хлеба не видел, так же, как и все.
А сейчас посмотрите – да никакого сравнения! Вот ругают Ельцина, много у него было отрицательного, но он сделал главное – и не знаю, смог ли бы кто другой сделать это,- он сломал систему, которая держала всех в равной нищете, уравнивая и труд, и талант, и способности.
Сейчас мы живем гораздо лучше. Единственно, что плохо, это резкое расслоение общества. Раньше мы все, от дворника до секретаря райкома, жили примерно одинаково. Сейчас такие перепады, к которым мы никак не привыкнем. А мыслим все еще по-советски: если у меня плохо, то пусть и у соседа будет плохо. Мы не можем радоваться за того, у кого все хорошо. Вот американцы по-другому мыслят: у него все хорошо, дай-ка я подтянусь до него. А в нас заложено воспитание еще семнадцатым годом. Но зависть – не действие, скорее – противодействие, а еще точнее – бездействие. О каком достатке мечтать, не стукнув палец о палец?
* * *
В предновогоднем номере “Волга” назвала генерального директора “Астраханьгазпрома”, почетного гражданина Астрахани, обладателя бриллиантового лавра за меценатскую деятельность Виктора Дмитриевича Щугорева первым в галерее “Лица двадцатого столетия”. Его нравственный закон – быть за все в ответе. За “Астраханьгазпром” и его пятнадцатитысячный коллектив. За производство и прибыль. За налоги, которыми “Астраханьгазпром” подпитывает областной бюджет. За благополучие Астраханской области. За ее таланты, ее театры, ее молодежь.
К нему можно отнести гордые слова поэта:
Природа-мать, когда б таких людей
Ты иногда не посылала миру,
Заглохла б нива жизни…
… Но когда приходит такой человек, как сын оренбургского казака Виктор Дмитриевич Щугорев, нива жизни обретает новое дыхание.
Н. КУЛИКОВА.
Оценка материала:
0
Описание материала: Когда Рем Иванович Вяхирев привез на комплекс Виктора Дмитриевича Щугорева, это было весной восемьдесят пятого года, верблюдов и змеиных бугров чуть поубавилось, зато всего прочего оставалось с избытком.
Остальные материалы раздела: Российская наука и техника
Предыдущая МОГУТ ЛИ ИНТЕРЕСЫ БЕЗОПАСНОСТИ ПЕРЕСЕКАТЬСЯ С ТРЕБОВАНИЯМИ ОТКРЫТОСТИСледующая российские материалы и планы строительства немецкого исследовательского реактора
Оставить комментарий
Похожие материалы:
Похожие разделы:
Соседние разделы