Миp искусства

Если Духнов не выдохнется, может быть, скоро мы узнаем, является ли истиной или иллюзией утверждение, что плохую массовую литературу может победить только хорошая массовая литература
НЕ ШУТЯ "Мангазея" пошла войной на московских конкурентов. Впрочем, можно сказать, что хоть и не шутя, но явно иронизируя - это вполне в духе Н-ского издательства, в конце каждой книги которого из серии "Русский криминал" помещаются фрагменты из пародийных писем трудящихся-читателей вперемешку с приветствиями маститых писателей.

Названия двух новых книг "Русского криминала" явно отсылают нас к героям столичных бестселлеров. "Крутой против Бешеного" Александра Духнова и "Мент в законе" Владимира Константинова. Любители крутого чтива знают, что Бешеный (он же Рэкс, он же Савелий Говорков) - герой Виктора Доценко (не читавшие сего автора, широко издаваемого и рекламируемого московским издательством "Вагриус", могли недавно лицезреть Бешеного в фильме "Тридцатого уничтожить", поставленном режиссером Доценко по сценарию Доценко). Ну а "Мент в законе" недвусмысленно рифмуется с "Ментом поганым" Николая Леонова (герой - следователь Лев Гуров, не путать с Львом Гурским, автором политических триллеров, см. "Проверено на себе").

Доценко - мастер от массового искусства, берущий внимание современной интригой и современным бесчувственно-безмозглым, но априори заданным как значительный, героем-типажом. Доценко знает, КАК закрутить сюжет и увлечь. Леонов же - профессиональный юрист, владеющий материалом, пришедший в литературу соцреализма с этим владением и знанием (здесь он вполне традиционен - от писателя требовали, чтоб он знал жизнь, владел какой-то профессией - чтоб было о чем писать, а не выдумывать. Это поощрялось). Он знает, ЧЕМ подцепить читателя. И создаваемый им на протяжении многих лет характер следователя Льва Гурова - это традиционный литературный тип следователя, уходящий корнями в прошлое нашей литературы, тип героя "как в жизни", логически развиваемый автором, оказавшимся гибким и способным перестроиться.

Ирония противопоставления "Мангазеей" нашенских, провинциальных бестселлеров и героев столичным в чем-то и чем-то безусловно оправдана. Конкуренты указаны конкретно, и понятно, почему. Доценко штампует киношные, сценарные триллеры, его типаж, заменяющий характер, не должен быть живым, не должен развиваться. Но... если в кино Бешеный динамично махается и поражает батальоны пяткой в челюсть на воде, на суше и в воздухе, то в книге требуется же объяснять, зачем и почему он это делает, и вот описания-перечисления Доценко - однообразные, длинные, неумелые и скучные. Их, я думаю, свой, доценковский, читатель (которого много, судя по словам книготорговцев) поначалу пролистывает, а одолевает, лишь возвращаясь назад по необходимости, чтобы прояснить непонятое.

Герой Духнова проходит у нас на глазах путь становления "крутизны" и нравственного падения. Каждый новый герой каждого нового его произведения ставится автором в жесткие художественные обстоятельства, обусловленные жизненной ситуацией, - это классические обстоятельства искушения, противостояния силе и злу силой и злом, крушения иллюзий в мире уничтожения личности. Его современные Раскольниковы с н-ским высшим образованием заканчивают победой над обстоятельствами, чтобы в следующем романе появиться в качестве второстепенных героев - уже "мертвецов", стоящих за нравственной гранью дозволенного. Мертвецы тащат за собой живых, возникает цепная реакция смерти и разрушения. При этом каждый из героев сохраняет в глазах читателя свое человеческое - свою историю, индивидуальность, трагедию. Духнов описывает не поход безличного героя к абстрактной победе по трупам безличных врагов на фоне сегодняшних политических интриг, как это делает Доценко, а живописует конкретные нравы конкретного криминального общества, все более распространяющего свои законы на конкретных славных н-ских парней. Жизнь не оставляет если не вам, то вашим мужьям, братьям и сыновьям выбора, говорит автор.

Новиков в "Крутом" не вынес искушения деньгами - прихватил "грязный" чемоданчик, перешел из категории тщетно пытающихся заработать в категорию игроков со смертью. Отстояв деньги, перешел уже не только в другую нравственную категорию, но и в другую социальную группу - околокриминальную, став в "Миллионере" охранником. За деньги пошел на предательство и убийство, в результате погиб сам. Бобров, его приятель и главный герой "Миллионера", решил подзаработать, охраняя дочь миллионера, с задачей справился, все кончилось благополучной свадьбой по любви, но опыт убийства за деньги привел его в "Мертвеце" к роли хладнокровного наемного убийцы, как и Новиков, играющего уже не только своей, но и чужой жизнью. Герой "Мертвеца" ставится автором изначально в оправданные условия мести за любимую девушку. Но никакие оправдывающие героя обстоятельства не могут оправдать жизнь, сделавшую его мстителем, то есть заставившую переступить черту нравственности. "Мы одной крови", - тянет его за собой Бобров. Какую второстепенную роль отведет последнему своему герою Духнов в следующем своем триллере?

Романы Духнова зрелищны, динамичны, герой узнаваем, ситуации повседневно-трагичны (кто из вас не слышал о том, как красивых девушек затаскивают в иномарки?). Именно повседневность подкупает - ЭТО окружает нас, сейчас, сегодня и здесь. ЭТО происходит не с президентом и его окружением, а с нашими соседями и знакомыми, хорошими в общем-то ребятами. В этом свете хэппи-энд "Дефлоратора", несмотря на свою литературную пародийность, выглядит неубедительно, что, впрочем, не лишает читателя удовольствия при чтении.

Так почему Крутой побеждает Бешеного? Потому что Духнов больше книжек читал в своей жизни, чем плохих боевиков по видео смотрел. Владеет языком, легкой литературной культурой, пишет от романа к роману все более профессионально и даже, сказала бы, создает русскую культуру боевика. Беда в том, что читатели боевиков наоборот больше смотрели видео, чем читали, поэтому их на сегодня привлекает сначала Доценко, а потом уже Духнов. Но козыри - названия местных улиц, тусовок, характерность героев, намеки на местных авторитетов и т. п. - дают Духнову шанс вытеснить Доценко с н-ского книжного рынка. Если он не выдохнется, может быть, скоро мы узнаем, является ли истиной или иллюзией утверждение, что плохую массовую литературу может победить только хорошая массовая литература.

Владимир Константинов, как и Леонов, профессиональный юрист. Он описывает знаменитые местные дела, которые известны н-цам из прессы и по слухам, но которые прессой не раздувались по понятным причинам. Так что интересного читатель найдет много - интересны у Константинова даже самые обычные "производственные" сюжеты. И в создании главного героя Константинов идет за Леоновым - его следователь транспортной прокуратуры Сергей Иванов человек ироничный до ерничанья, простой, красивый, честный и со своей философией. Он представлен автором в трех романах на временном отрезке в 15 лет со всеми перипетиями своей личной и служебной жизни. Хотя издательство представляет нам Константинова как сложившегося литератора, мне кажется, автор "Мента в законе", несмотря на свой богатый жизненный и юридический опыт, как литератор себя еще ищет. Он часто пережимает в словесных характеристиках героев, не всегда умеет живо построить диалог, впадает в событийную перечислительность. Наименее удачен первый его роман, наиболее - третий, хотя автор и не вытягивает повествование от разных первых лиц. Но в целом его провинциальный н-ский детектив - герой весьма примечательный, симпатичный и перспективный. Я думаю, приблизившись к автору по возрасту (герою 24-39 лет, а автору, по-видимому, значительно больше), Иванов станет органичнее, перестанет употреблять сленговые слова и выражения двадцатилетней давности за сегодняшние и раскроет еще немало интригующих преступлений.

В любом случае читателям, живущим в нашем городе, предложена н-скими авторами и издательством "Мангазея" нехилая альтернатива столичным "хитам".

Анна ЛАПИНА, "Новая Сибирь"