Миp искусства

 

ПОЖАЛУЙ, коллектив группы "Золотая Долина" ("Golden Welley") считается единственным в Новосибирске, играющим в стиле кантри, нисколько не разочаровавшись в этом направлении до сих пор и считая музыку неотъемлемой частью своей жизни, всякий раз открывая для себя что-то новое.

Моими собеседниками стали Андрей Крупин (банджо, губная гармоника), Екатерина Шестакова (скрипка), Екатерина Гувакова (саксофон, вокал) и Аркадий Лузин (гитара).

- Что вы можете назвать типичной чертой вашей группы?

Андрей: То, что мы, как правило, бываем недовольны собой, особенно после концертов. Хочется еще больше репетировать, играть, еще больше совершенствоваться. И наша мечта - это бросить все и заниматься только музыкой, но, к сожалению, жизнь нам диктует другие условия.

Катя Гувакова: Звуки и музыка окружают нас всегда. У меня, например, музыкальная семья, один из братьев играет в группе "Несчастный случай". И у меня всегда был пример: как совершенствуются братья, чего они достигают, и я чувствовала такое внутреннее соревнование в музыке с ними.

- Катя, ты профессионально играешь на саксофоне; наверное, было трудно добиться такого результата?

Катя Гувакова: Дорога была очень долгой, поскольку у нас в семье виолончель - первый инструмент, в том числе у меня и у брата. И вот, отучившись восемь лет на виолончели, в конце учебы я поняла, что с музыкой мне расставаться абсолютно не хочется, но виолончель - это как бы классический инструмент, который мне подходит, но не совсем отвечает тем потребностям, которые у меня тогда зарождались. И вдруг я поду-мала о саксофоне - это было шоком в музыкальной школе, что я помимо виолончели беру еще один инструмент. В музыкальной школе я была первым человеком, который взял в руки саксофон. Это было удивительно. И я поняла, что тембр голоса, которым имею счастье обладать, а также виолончель и саксофон - очень созвучны. Вся семья мне просто завидует.

Катя Шестакова: А у меня все было несколько иначе. На скрипке начинают учиться с самого раннего детства; я взяла ее в руки, когда мне было шесть лет. Я ходила в подготовительную группу музыкальной школы, где было много детей, и у всех спрашивали: "На чем ты хочешь учиться играть?" Все говорили: "На пианино", "На пианино", а я сказала: "На скрипке". Дети покручивали пальцем у виска и говорили: "Фу, дурочка какая! Что скрипка - пищит, как комарик, то ли дело пианино!" Но я осталась непреклонной и отвечала, что все равно буду играть на скрипке. Я закончила музыкальную школу, а потом и музучилище. И до своей встречи с "Golden Welley" с музыкой кантри я дела не имела. Играла, в основном, классику - это традиционно для такого инструмента, как скрипка. И вот однажды в моей квартире раздался телефонный звонок, и мне сказали, что есть группа ребят, которые очень увлеченно играют музыку кантри, и им нужен скрипач. Я сказала: "Конечно", ни секунды не раздумывая, и спросила: "А что нужно играть?" Мне ответили: "Приходите, и вы все увидите сами". Я пришла на первую репетицию и поняла, что это как раз именно то, что нужно.

- Вы репетируете в помещении жилого дома, а как к этому относятся ваши соседи?

Катя Гувакова: Я считаю, что нашим соседям просто памятник нужно поставить за то, что они терпят такое количество звуков в этом доме.

Аркадий: У нас есть тайная надежда, что они все-таки любят кантри-музыку вместе с нами, и во время наших репетиций откладывают все свои дела: картошку, стирку, выключают радио и телевизор, садятся и тихонечко слушают, и, может быть, даже притопывают в такт ногами.

Андрей: Особенно, когда мы по нескольку раз прокручиваем одну и ту же песню или один какой-то фрагмент, то мне кажется, что им это особенно нравится. А когда мы уже прекращаем играть, то с верхнего этажа слышим голос: "Еще раз, пожалуйста", и мы с удовольствием играем еще раз...

Ольга МОСКАЛЕНКО, "Новая Сибирь"