События 90х

Обзор составлен Центром по разработке комплексных экономических программ "Модернизация"

(руководитель Е.В.Гильбо)

 

Последние недели имели место существенные сдвиги в настроениях как московской, так и региональных элит. Прежде всего, это коснулось их отношения к государству, а еще точнее, к режиму Ельцина. Все более нарастала уверенность в непрочности этого режима и грядущих переменах.

 

    Московская идеократия, властные и имущие круги по большей части связывают грядущие перемены с выборами, рассчитывая на то, что изменения конституционного строя будут носить эволюционный характер, и не коснутся ни целостности страны, ни господствующего положения Москвы и московской элиты. На этом предположении основываются как стратегические расчеты, так и текущее поведение.

 

    Типичной иллюстрацией здесь может служить поведение Георгия Бооса в связи с его отставкой. Высший, хотя и отставной чиновник заявляет, что "дружеские отношения" с Лужковым значат для него больше, чем пост и обязанности министра. Более того, если придется выбирать между этими обязанностями и "дружескими отношениями", то "отношения" - в первую очередь!

 

    Даже учитывая глубокий цинизм нынешней элиты, столь циничная демонстрация собственной коррумпированности выходит за пределы допустимого поведения. Но важно другое - Боос даже не рассматривает свое заявление с этой точки зрения. Более того, он вообще не принимает в расчет законы и репутацию режима, которому служит - важнее прогнуться перед возможным претендентом - основателем нового режима.

 

    Поведение Бооса - очевидный индикатор положения вещей в правящей элите. Оно не было воспринято, как нечто из ряда вон выходящее - скорее, как естественное. Но такое отношение к подобному поведению указывает на революционную глубину кризиса. Боос действует в этих рамках относительно лояльно - он явно ориентируется на демократические или псевдодемократические механизмы предстоящей смены режима.

 

    Аналогична и ориентация наиболее умеренных, консервативных представителей элиты. Они сосредоточили свои атаки на демократической процедуре изменения конституции. В Думе наибольшую активность в этом направлении проявляют наиболее заинтересованные в сохранении целостности страны силы - левые в том числе.

 

    В Совете Федерации на этой позиции стоят наиболее ориентированные на Центр власти Центрального и Центрально-Черноземного районов, части Поволжья. Наоборот, представители наиболее сепаратистских в перспективе регионов поддерживают режим в его нынешней форме, как наиболее удобный инструмент "цивилизованного развода". Это отражает настроения и региональных элит в целом.

 

    Руководство Совета Федерации в большинстве своем придерживается централистско-федералистской линии, что внешне очень приглушает сепаратистский настрой другой половины регионов, в руководстве почти не представленной (и не стремящейся туда особо). Однако, Совет Федерации, несмотря на сопротивление собственного руководства, все в большей степени становится детонатором раскачивания ситуации в Центре, ослабления режима.

 

    Ужесточение финансовой политики в последние месяцы сильно качнуло ситуацию в пользу сепаратизма. Центр тяжести настроений сместился за последние пять месяцев от последовательно промосковского (федеративного) к ориентации на слабо централизованную конфедерацию. Региональные элиты хотят сегодня полного контроля в своих регионах и ГАРАНТИЙ от вмешательства Москвы.

 

    Ситуация совершенно аналогична положению дел в СССР в 1989-90 годах. Пока еще никто открыто не выражает заинтересованности в полном суверенитете, но если будет дана отмашка распаду страны, они уже не растеряются.

 

    Федеральное чиновничество чувствует эти настроения и изо всех сил старается им противодействовать. Однако, имеющийся в его руках инструментарий уже в принципе недостаточен для полного купирования дальнейшего развития процесса. Выборность местных властей, не уравновешенная, как в других федерациях, сильными представительствами федеральной власти на местах, зависимость федеральных структур от губернаторов, а часто и оперативное подчинение им, делает приоритет местных интересов абсолютным.

 

    Серьезное влияние на ситуацию оказало и голосование по первому пункту импичмента - фактическое оправдание подписания Ельциным Беловежских соглашений. На момент голосования в Думе члены Совета Федерации еще не осознали его результаты как индульгенцию. Однако, в последующие дни, в результате бесед с аналитиками и кулуарных обсуждений, такое понимание ситуации стало для них общим местом.

 

    Интересно, что осознание ситуации в этом направлении идет и в провинции. В Екатеринбурге и в Петербурге, в частности, подобные обсуждения имели широкое хождение в кулуарах местных законодательных собраний, которые служат информационно-активными средами для местных элит.

 

    В провинции на сегодняшний день, как можно заметить, обобщая контакты с представителями разных регионов, преобладает в анализе ориентация на демократическую смену режима (тем не менее, само ожидание смены режима стало уже общим местом). Однако здесь ожидают более глубоких изменений в Конституции, чем это планирует Государственная Дума. Прежде всего, речь идет о необходимости формирования региональных ассоциаций и передаче на их уровень огромных полномочий, фактически делающих государство конфедерацией этих ассоциаций.

 

    Интересна готовность регионов поделиться с этими надстройками теми функциями, за обладание которыми они активно соперничают с Москвой. Особый интерес представляет готовность очень влиятельных сил в Чечне признать свое членство в Российской конфедерации в случае образования Кавказской федерации, в которую готова войти Чечня.

 

    Сформировавшееся в последний месяц движение "Вся Россия" в значительной мере выражает эти интересы, хотя и не оформляет их четко в силу, во-первых, отсутствия потребности, а во-вторых, отсутствия среди обслуживающих ее аналитиков серьезных интеллектуальных сил. Можно ожидать, что второе будет очень легко преодолено в случае возникновения потребности просто в силу того, что "Вся Россия" может черпать интеллектуальные ресурсы из такого неисчерпаемого резервуара, как Петербург.

 

    Противоречивость внутреннего положения движения "Вся Россия" связана с личностью петербургского губернатора Владимира Яковлева. Сам Яковлев пришел к власти при активной поддержке московского мэра, и в личном, карьерном плане, сохраняет элементы ориентации на Лужкова и сегодня. В личном плане его мало что связывает с остальными региональными лидерами, вошедшими в движение "Вся Россия". Тем не менее, Яковлев оказался здесь, а не в отечестве в силу объективных географических причин - Петербург имеет в сложившейся ситуации ничуть не меньший интерес к суверенизации, чем, к примеру, Татарстан.

 

    Очевидно, в перспективе эволюция воззрений Яковлева будет диктоваться объективными интересами, что повлечет его к резкой конфронтации с Лужковым и федеральной властью. Если к губернаторским выборам Яковлев не "дозреет", то петербургская элита неизбежно заменит его более радикальной фигурой. Это может быть, к примеру, Юрий Болдырев, который сегодня не имеет устойчивой позиции и может из карьерных соображений принять сепаратистскую. Может быть выдвинута и совершенно неожиданная фигура, как в 1996 году.

 

    Окончательная победа Наздратенко в Приморье, разгром промосковской оппозиции, да еще путем подрубания ее корней в самой Москве, также стала для региональных элит знаковым фактом укрепления положения региональных властей за счет Центра. Несколько криминальных скандалов, в которых погорели местные чиновники за последние месяцы, все были раскручены с санкции губернаторов.

 

    Интересная ситуация с выборами в Белгороде. Стремление Жириновского занять губернаторский пост получило поддержку на самом верху. Савченко был предложен пост аж вице-премьера правительства, чтобы он только лишь уступил Жириновскому свое кресло. Савченко послал Степашина с подобными предложениями куда подальше, показав, насколько сегодня в России конкретная власть в регионе ценнее публичного блеска высших московских чинов.

 

    В негласной иерархии первой легислатуры послеоктябрьского режима должность председателя палаты ценилась на уровне должности первого зампреда Совмина, должность зампреда палаты - на уровне министра, должность губернатора была пониже должности министра. Если губернатор или председатель комитета Думы шел в министры - считалось повышением.

 

    В сегодняшней иерархии место министра вызывает у губернаторов снисходительную усмешку. На наших глазах председатель бюджетного комитета Думы отказался идти в вице-премьеры, соглашаясь лишь на пост первого зампреда Совмина. Трое губернаторов отказали Степашину на предложение занять место вице-премьера.

 

    Акции правительства упали на две фигуры за каких-то два года! Федеральная исполнительная власть котируется на два порядка ниже, чем в 1997. Если полгода назад пресс-секретарь президента не считал западло пойти в вице-премьеры Москвы, то сегодня федеральный министр не откажется от аналогичной министерской должности в московском правительстве! Прошедшей осенью нельзя было найти ни одного претендента на должность зампреда Совмина по социальной политике, и пришлось вытаскивать всеми забытую Матвиенко из Греции, да еще и на нее пришлось Примакову по крупному наехать, так как уезжать из теплой Эллады послице никак не хотелось. Сегодня ни один министр особо не держится за посты в правительстве, а на посты первых замов претендуют такие второразрядные фигуры, как Жуков, Задорнов или Аксененко. Касьянов недоволен постом министра финансов, так как, памятуя о карьере Христенко, стремился именно в зампреды Совмина. Желательно - в первые.

 

    Такого обрушения престижа союзного правительства в СССР не было до самого ГКЧП.

 

    Кризис, который переживает верхушка федеральной чиновничьей иерархии, самым безрадостным образом отражается на настроении чиновничества вообще. Главное внутреннее ощущение всех, с кем приходится общаться - затравленность. Чиновники не только не готовы решать значительные вопросы, но неспособны думать ни о чем, кроме социальных гарантий.

 

    Кадровые обновления, сокращения, перемещения на всех уровнях чиновничьей иерархии приобретают все более жестокий и бесчеловечный характер. Выдвижение окончательно приобрело клановый характер, внеклановые фигуры вычищаются вне зависимости от деловых качеств, заменяются "молодежью", вплоть до любовниц начальника. За последние два года регистрируемая частота подобных явлений выросла вчетверо.

 

    Федеральная власть сегодня парализована, региональная консолидируется. Это подводит ситуацию к тектоническим сдвигам в политическом раскладе.

 

    С другой стороны, постепенно складываются внесистемные или полусистемные центры силы. Региональные власти стоят сегодня перед дилеммой - или оседлать этот процесс и инкорпорировать эти силы в состав региональной элиты, или уступить в очень скором будущем все превосходящей бескомпромиссной силе, которая обопрется на волну народного гнева.

 

    За такое положение дел региональные элиты, конечно, не испытывают благодарности к федеральному центру, который считают виновным в создавшемся положении. Справедливо считая сам процесс формирования мощных внесистемных политических сил результатом политики ельцинского режима, региональные элиты дозревают постепенно до того, чтобы считать устранение этого режима ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ базовым условием собственного выживания, как это было в советских республиках в конце 80-х.

 

    Процесс укрепления позиций нефтегазового клана, начавшийся в первом квартале текущего года, забуксовал в мае в связи с падение цен на нефть. Российская политика крайне зависима от мировых цен. Черномырдин и его клан входят во всю большую зависимость от Германии, теряя базовые позиции в Москве. При формировании нынешнего кабинета голос черномырдинского клана был слышен крайне слабо.

 

    Зато немного усилились позиции финансового капитала. Положение банков несколько определилось, хотя они и находятся в подвешенном состоянии. В последнее время олигархи тихой сапой объединились вокруг Михаила Задорнова и стали продвигать его наверх в пику Березовскому.

 

    Сам Березовский несколько переборщил, забыв, что президент никому единоличного первенства в исполнительной власти не отдаст. Победа над Примаковым вскружила ему голову, переоценил он и хорошие личные отношения с новым премьером. Попытка встать над исполнительной властью не удалась, согласно известному пушкинскому сюжету о рыбаке и рыбке.

 

    Правда, и корыта предлагать Березовскому никто не решился. Степашин ограничился тем, что внутри правительства создал свою систему противовесов таким образом, чтобы Березовский мог решать вопросы только через него, а не через своих прямых ставленников. Тактика премьера была направлена не против Березовского. Наоборот --его целью является быть полезным и более того, необходимым Березовскому, в полном соответствии с конфуцианским политическим принципом. Степашин рассчитывает занять в стратегии Березовского и стоящих за ним сил место ушедшего в аутсайд Лебедя.

 

    Таков расклад сил на сегодня. В течение лета стоит ожидать коренной перестройки рядов всех политических сил. Нижегородское заявление Явлинского о том, что он видит серьезную перспективу для своей победы на президентских выборах, имеет в этой ситуации определенные основания. Распад и взаимный погром политических сил в предстоящей схватке вполне может сделать Явлинского приемлемой компромиссной фигурой в новом раскладе, когда главные роли будут играть финансовый капитал и региональные сепаратисты.

 

   

 

Обзор составлен Центром по разработке комплексных экономических программ "Модернизация" (руководитель Е.В.Гильбо) modernizacia@ehmail.com