Российская наука и техника

Уважаемые коллеги!

Сегодня главное противоречие состоит в колоссальном разрыве между линией, которую проводит правительство и государство в своей деятельности и той политикой, которую проводят отдельные регионы, финансово-промышленные группы, отдельные предприятия.

Что существенно для этой политики? Приведу следующие данные.

Бюджет 1998 года: 25% обслуживаемого долга. В 2 раза меньше доля, которая отводится на развитие экономики. Примерно в 3,5 раза меньше на поддержку промышленного производства. И в 8 раз меньше доля, которую правительство считает необходимой для развития науки. Такое соотношение предопределено. Мы живем в условиях такой экономической политики, когда в качестве определяющей стратегической линии является обслуживание долга.

Наша страна своеобразная как всегда. Обслуживание долга - приоритет.

Прежде всего, я хотел акцентировать внимание на том, а что же наука-то? Разве у нее нет определенной концепции того, что надо было бы делать в условиях, в которых мы находимся? Думаю, что наше научное сообщество, и прежде всего отделение экономики, которое я представляю, достаточно четко себе представляет, что нужно было бы делать.

В этой связи возникает вопрос, который всегда был очевиден для любого уважающего себя правительства и любого президента страны. А какое первоочередное направление, какие приоритеты в развитии экономики должны быть? Почему мы все время находимся в заколдованном треугольнике:

инфляция, дефицит бюджета, сбалансированность и т. д.?

Почему вдруг желаем ограничить жизнь только одной сферой - сферой, где делаются деньги ради денег. Это же ненормально. А вместе с тем реальное производство оказывается все более отрезанным.

Во всем мире многие ученые сходятся в оценке того, что в ближайшие 20 лет ведущие капиталистические страны будут развиваться с темпом 2-2,5% в год. Наше отставание по многим параметрам, прежде всего по объемам, по производительности и т. д., всем хорошо известно. Чтобы не усугублять в дальнейшем этого, нам, как минимум, необходим темп роста порядка 6-7% в год. Поэтому отвратителен разговор Минэкономики о 1,5%. Если будет только 1,52%, то через 5-7 лет в начале следующего столетия России как таковой, как державы не будет. Это очевидно. Если же наметить 6-7%, то возникает вопрос, как этого достигнуть, за счет чего и какими реальными условиями, возможностями располагает Россия? Нас вес время убеждают:

дефицит бюджет, мы держим инфляцию. Но ведь понятно, какая инфляция. Говорят, что у нас нет дефицита товаров, но очередь за товарами заменена очередью за деньгами. Катастрофически растет объем неплатежей. Растет обслуживающий доллары оборот, растут бартерные сделки и т. д. Это что? Это отклик экономики на то, что сверху не решаются эти вопросы. Мы находимся в ситуации, когда наши реформаторы, прежде всего молодые, категорически не понимают, видимо, из-за своей малой профессиональной пригодности, что безинфляционных факторов просто в российской экономике теперь не осталось. Нет их, кроме заимствований, по которым идет наше государство и правительство.

Давайте посмотрим на топливно-сырьевой сектор, который традиционно выручал Россию. Что в этом случае может произойти, ведь нам нужны не только 6-7%, нам нужно выйти на уровень хотя бы 1990 года по фондопотреблению. За годы реформы потеряно порядка 80 млрд. долл. по этому фонду. Поэтому мы живем все хуже. Если мы хотим за счет наращивания наших топливно-сырьевых ресурсов, за счет развития экспорта ликвидировать разрыв в фонде потребления, то для этого нам нужно было порядка 980 трлн. тонн условного топлива. Это цифра, которая сегодня сопоставима с объемом внутреннего потребления и составляет более трети того, что мы экспортируем. Кроме того, если бы мы себе поставили такую невероятную задачу, то на 30% увеличили бы безработицу в стране. Потому что это очень нетрудоемкий сектор, связан с большими инвестициями, которых у нас тоже нет и т. п. Значит, в перспективе развитие этого сектора не даст экономике России того, что ей нужно. Роста не будет, хотя сегодня там сосредоточены большие ресурсы, необходимые для нашего маневра.

В качестве флагмана не может рассматриваться и сельское хозяйство. Вообще в этой проблеме необходимо четко понимать, что главная задача достигнуть хотя бы уровня самообеспечения продовольственной безопасности и не более того. Нам нужен определенный объем дополнительных инвестиций со стороны государства, и АПК не может рассматриваться в качестве локомотива, который будет двигать нашу экономику.

Сферы, связанные с развитием потребительского сектора. Да, это мог быть рынок, но для этого нужен огромнейший объем инвестиций, которыми мы не располагаем. Привлекать эти инвестиции из-за рубежа тоже бесперспективно.

Хочу подчеркнуть, что сегодня достаточно четко определен единственный сектор, за счет которого может быть этот подъем - это наша обрабатывающая  промышленность и, прежде всего, ВПК.

Вот что является основной опорой России. Так сложилось исторически, что Россия всегда представляла собой два полюса:

с одной стороны, топливно-сырьевой, а с другой - военно-промышленный комплекс. Дальше был провал, и наша огромная ресурсоемкость при неконкурентоспособности нашей продукции. Но что же теперь произошло? Энергетические ресурсы - экспортно-ориентированный сектор, ВПК - по существу две трети науки, технологий находятся там. Надо соединить эти два сектора. Вот главные стратегические задачи. В этом случае мы действительно получим устойчивый рост. Именно ВПК - тот локомотив в соединении с институционально-сырьевым топливным комплексом. Это та двойная тяга, которая может вытащить нашу страну.

Для решения этой задачи нужны стартовые ресурсы, определенные условия. Мы должны совершенно по-новому представить образ России, основные целевые установки, как она должна развиваться. Правительство и мы с вами должны осознать, что в ближайшее время Россия - это не возрождение, а, я бы сказал более точно, освоение. Хватит перепахивать целину. Да, у нас целый ряд не годных производств, но совершенно несерьезны высказывания: "давайте обанкротим". Промышленность и так обанкротилась, нет рентабельности.

Главное, что не понимаем, дело же не в финансовой сбалансированности на бумаге. Дело в том, что у нас низкая рентабельность реального сектора. Есть так называемая условно постоянная часть расходов, которая зависит от объема. Если объем рухнул, эти части тебя давят, у тебя высокие издержки, у тебя расходы на транспорт и т. д. Неужели этого не понимают?

Ведь мы же искусственно сократили налогооблагаемую базу, выдумываем тысячу один налог и называем это налоговым кодексом, как будто это что-то решит. Нет. Это уход от решения принципиального вопроса.

Да, целый ряд производств отстали, есть неконкурентоспособные производства. Однако исследования ученых РАН показывают, что из простаивающих мощностей, конечно, с заметным колебанием по секторам и отраслям, грубо говоря, одна треть простаивает искусственно, т. е. их продукция нужна, по крайней мере, для внутреннего рынка. Мешает увеличению объемов субъективный фактор, который к экономике никакого касательства не имеет, деньги. Если бы мы связанным кредитом, эмиссией под конкретные проекты оказали бы предприятиям поддержку, то могли бы за годы, оставшиеся до юного столетия, сделать темп прироста промышленности 21%. Вот какая должна быть установка - 21%. Тогда бы мы могли увеличить объем продукции, увеличить базу и решить многие проблемы бюджета.

Но если бы мы пошли по такому пути, то должны были бы признать порочность нынешней финансовой политики. Ведь денежную эмиссию проводят таким образом, что денежные средства идут в спекулятивный сектор. Мы говорим, нельзя трогать эту финансовую систему, но это глупость, ни откуда не вытекающая, ни из теории, ни тем более из практики. Мы говорим об универсальности западной системы, но давайте посмотрим, что она из себя представляет. Западная система - это перевернутая пирамида, где маленькое основание - это реальный сектор или материальное производство. В Америке 16% финансов сидят в производстве. Верхняя часть 56% - чисто спекулятивный капитал.

Это рынок вторичных, третичных ценных бумаг.

А что наш Сберегательный банк? Это же государственный банк.

Если провести грамотный анализ его активов и пассивов, встанет очень существенный вопрос: во что же мы играем? Ведь, во всяком случае, около 70% и даже больше, - это ценные бумаги, которые в значительной мере корреспондируются с внешним долгом, а это 130 млрд. долл. Этими 130 млрд. долл. гордятся наши реформаторы. Я не горжусь. Они непосредственно связаны с той нелепой спекулятивной темой, которая считается универсальной для всех, прежде всего для России. Так в любой момент может возникнуть либо специально сговор, либо из-за каких-то других обстоятельств, и начнется реакция, которая коснется нашего пенсионного фонда и других социальных сфер.

Как будем выходить из этой ситуации? Мы же очевидно попали в какие-то тиски, из которых надо находить достойный выход.

Еще один вопрос, которого я хотел бы коснуться, это налоговая система, как главная предпосылка интеграции финансово-промышленного капитала. Меня удивляет, почему налоговый кодекс, с которым мы должны жить достаточно долго, который должен подвести стабильную базу, не смотрит вперед.

Почему мы продолжаем эту советскую практику лозунгов, каких-то маленьких изменений? Давайте НДМ повысим, уменьшим прибыль, еще что-то сделаем, но в пределах элементарных арифметических действий, а кто же будет думать о будущем? Разве нельзя было бы поступить совершенно иначе, хотя бы обозначить этапы, которые должны быть при решении такого рода задач. России не нужно смотреть на Запад. В этом плане, я подчеркиваю, это мнение ученых АН, при своих уникальных особенностях, связанных с нашим ресурсным, научным и производственным потенциалом, мы могли бы всю систему построить на иных принципах.

Прежде всего, отказаться от всех налогов, связанных с заработной платой в пределах минимальной зарплаты. Под этим я понимаю отказ о всяких подоходных налогов. Конечно, тут будут не значительные потери, но как бы выиграла власть, с точки зрения своего авторитета и т. п. Мы должны были бы сейчас говорить о такой системе налогов, которая бы стимулировала рост производства. А если она стимулирует рост производства, то мы должны отказаться не только от налогов, связанных с зарплатой, но и от пресловутого НДС. Это означает, что если мы хотим стимулировать производство, то должны использовать налоги, не связанные с объемом выпуска, т. е. фиксированную часть, и так должны были бы строиться отношения промышленности с банками, так должны были бы строиться отношения федерации с регионами. Фиксированная доля, не зависящая от выпуска, конечно, с определенной во времени коррекцией. Ты выпустил 100, налог при этом, скажем, 10 единиц, выпустил 120, налог 10 единиц, выпустил 70, налог 10 единиц. То есть надо создавать условия для роста, ведь увеличится масса и на этом выиграет народ России. В этой части представляется необходимым первым шагом сделать  акцент на фиксированном обложении доли прибыли, вернуться к нормальным условиям, отказавшись от всех других налогов.

Второй этап. Нам нужно было бы задействовать свой природный ресурсный потенциал, который у нас сложился к настоящему времени. Нелепая ситуация. Я смотрю на 1990 год. Газпром и нефть давали 80% бюджета. 80% бюджета давали всех доходов.

Ведь ресурсы мы немножко упускаем, но ничего принципиального с советской системой не произошло в области добычи сырья, топлива и т. д. Произошло перераспределение, каналы поменялись и тогда мы должны решать следующий вопрос.

Центральный и основной вопрос, от которого зависит судьба России, это вопрос собственности. Мне кажется, нет другого пути, как переход к системе, которую мы назвали системой национального имущества. Для этого должен быть создан специальный институт, стоящий в стороне от власти, от правительства, институт, который аккумулировал бы 3 потока.

Это все то, что осталось у государства: пакеты акций - первый поток, который в значительной степени направлялся в фонд развития, о котором здесь говорилось, бюджет развития от доходов.

Второй поток - доход от нашего природного потенциала, который тоже должен войти в фонд национального имущества и направлен каждой российской семье в виде национального дивиденда. Разве мы не знаем таких примеров? Посмотрите на Аляску, где тысячу долларов получает каждый житель. Но давайте не тысячу долларов, семьсот долларов каждому гражданину за то, что он живет в этой стране. Естественно, у нас улыбка. Это нормальный экономический счет. Мы реально можем сегодня поставить вопрос об увеличении заработной платы минимум в 2 раза. Никакие социальные реформы у нас никогда не пойдут, пока мы не решим этот вопрос - вопрос доходов.

Что я имею в виду? У нас низкая заработная плата, которую мы связываем с низкой производительностью труда. Но наша зарплата является существенно более низкой по отношению к низкой нашей производительности. Поставьте вопрос в другую плоскость. На один доллар заработной платы наш российский работник производит в 3 раза больше продукции, чем средний работник в США. В 3 раза больше. Неверный лозунг был, который мы выдвинули: плохо живем, потому что плохо работаем. Нет. Мы плохо работаем, потому что плохо живем, потому что неверно у нас распределяются доходы. Когда мы соединим эти две проблемы, реформа доходов - это первым должно быть записано у Чубайса реформа доходов, а нефинансовая сфера. И второе, подкрепляющее ее - система национального имущества, система национального дивиденда, обеспечивающая возможность роста, тогда мы действительно решим этот вопрос.

И последнее. Мне очень хотелось бы подчеркнуть важность решения не только текущих задач, которые сегодня стоят, но и перспективу, без которой мы естественно двигаться не сможем.

Такой перспективой для нас должна быть новая промышленная политика. Новая промышленная политика должна опираться на наши реальные возможности, на использование нашего научного потенциала, наших технологий, которыми мы располагаем. Мы - отделение экономики совместно со специалистами Совета Федерации, Думой, подготовили конкретные предложения, как альтернативу среднесрочной программы развития нашей экономики, где привели обоснование нового курса, как его нужно было бы по этапам осуществлять.

Все дело в проблеме власти. Если вы посмотрите на анатомию этой власти, то увидите, к сожалению, наряду с новыми молодыми реформаторами, которые, с моей точки зрения, недостаточно в теоретическом и прикладном плане подготовлены, огромную обойму людей, которые пришли к так называемым рыночным преобразованиям из старой номенклатуры. Для которых существенна такая примитивная философия: социализм разрушили с нами, под нашим чутким руководством, но мы против капитализма без нас, без нашего неусыпного руководства. Такая психология является характерной. Сегодня чрезвычайно важно решить вопрос, без которого реформа проводиться не будет, это вопрос власти.

Это не только демократизация и т. д. Может быть для России "демократизация" не очень подходящий термин, который себя дискредитировал, мне кажется, полностью. Нужен закон об обязательствах власти перед страной, народом, вплоть до судебных исков за невыполнение этих обязательств. В этой связи надо было бы четко заявить, что мы должны отказаться от пресловутого понятия так называемой минимальной заработной платы. Вместо этого вводится категория, я отвечаю, как правительство, за это - гарантированная почасовая заработная плата. В Страсбурге ООН в 1984 году было принято решение о том, что часовая заработная плата, если мы заботимся о народе, не может быть ниже 3 долларов в час. У нас средняя -1 доллар.

В машиностроении где-то 0,9, в науке 0,8. Мы все время за этими пределами работаем. Как же так? Мы же все для человека делаем, а не для какой-то нелепой сбалансированности и т. д.

Мы говорим, о нелепой тарифной сетке. Мы ее ликвидируем и вводим социальные гарантии. Вспомним о нашем наследии, которое мы оставили в свое время, освоим это наследие, чтобы у нас были бесплатное качественное здравоохранение, образование, которое мы растеряли, и наука. В этой части мы тоже должны ввести определенные количественные характеристики. В работе С.

Ю. Глазьева есть пределы этих характеристик, которым мы должны отвечать. Дальше мы четко должны заявить о налогах, о том, что обрабатывающая, финансовая промышленность, банки и т. д.

должны обязательно получать поддержку в решении этих вопросов.

Тогда интеграция состоится. Конкретные шаги, обозначения, величины должны стоять за этими решениями и абсолютная ответственность за их реализацию. Тогда дело не только с финансово-промышленным капиталом, но и с продвижением нашей страны из пут кризиса на магистраль социального прогресса действительно может состояться.

Львов Д. С., академик, заместитель директора ЦЭМИРАН.

Интеграция финансового и промышленного капитала как инструмент развития территорий.

Материалы научно-практической конференции 29-30 октября 1997 года.

Москва, 1997. -194 с.