Наука

 

АНГЛИЙСКИЙ ученый Джеймс ЛАВЛОК сыграл важную роль в развитии современных экологических представлений. Он известен как создатель вызывающей споры теории под названием "Гайя", в которой Земля рассматривается как живой организм. В своем интервью журналу "Ньюсуик" он коснулся различных глобальных проблем, в частности проблемы выживания человечества.

- Вы часто называете экологистов людьми с самыми благородными намерениями, но невежественными.

 

Д. Л.: Я не имею в виду ученых-экологов. Это профессионалы, и они знают, что делают. Я имею в виду экологистов-политиков, которых в Европе называют "зелеными". Эти люди обычно понимают выводы науки совершенно неправильно. Они, например, считают все химикалии вредными, не понимая, что соль, сахар, протеины, содержащиеся в еде и даже в их собственных телах, тоже химикалии. Это очень наивный и упрощенный взгляд.

 

- А как насчет антиядерного движения?

 

Д. Л.: В этом тоже много политики. Они думают, что ядерная энергия является злом по самой своей сути. Но ядерная энергия столь же естественна, как и сгорание ископаемого топлива. Хотя, конечно, хорошо бы избежать ситуации, когда ядерные реакторы будут изготавливать и эксплуатировать кто попало.

 

- Ответствен ли человек за изменение климата на планете? Можно ли его предотвратить?

 

Д. Л.: Серьезные климатологи считают, что с вероятностью 95 процентов глобальное потепление вызвано деятельностью человека. Думаю, что остановить его практически невозможно. Ведь углекислый газ живет около ста лет, и даже если мы завтра перестанем сжигать ископаемое топливо, накопленный в атмосфере углекислый газ никуда не исчезнет, и потепление будет продолжаться. К тому же я не думаю, чтобы даже китайское правительство отважилось запретить автомобили с двигателями внутреннего сгорания.

 

- Гайя-теория описывает Землю как сверхорганизм, подобный термитнику или муравейнику, в котором индивидуальное выживание подчинено выживанию сообщества. Могут ли люди достигнуть такого же уровня, так сказать, альтруизма?

 

Д. Л.: Пока, во всяком случае, не достигли. Мы ведь стадные хищники, вроде разумных волков. И потребовалось бы много времени и много жертв, чтобы достичь коллективизма термитов.

 

- Значит ли это, что термиты и пчелы более высокоразвиты, чем люди?

 

Д. Л.: В некотором смысле да. Но не в смысле разума. Термитник можно уподобить компьютеру, в котором каждый элемент, особь не понимает, что он делает и для чего, но делает, что положено.

 

- Представляет ли человечество опасность для нашей планеты?

 

Д. Л.: Кто знает?.. Но я все же думаю, что мы представляем опасность скорее не для планеты Земля, а для нашей собственной цивилизации и для тех живых существ, которые с нами связаны, вроде домашних животных и культурных растений. В истории Земли были куда более серьезные катастрофы, по сравнению с которыми те изменения, которые происходят из-за нас, выглядят вполне скромно.

 

- По-вашему, мы неуклонно движемся к катастрофе?

 

Д. Л.: Я думаю, что нас ждут трудные времена. У меня такое же чувство, как было перед второй мировой войной. Все знали, что война приближается, но никто не прекращал из-за этого жить и наслаждаться. А когда она разразилась, люди соединились и делали все, что могли, чтобы справиться с бедствием.

 

- Вторая мировая война привела к миллионам жертв...

 

Д. Л.: Это правда. И нам, может быть, придется пройти через это снова.

 

- В чем же будет заключаться грядущий катаклизм?

 

Д. Л.: Думаю, он произойдет не в результате чьей-то зловредной активности, а из-за нашей явно чрезмерной численности. Примерно каждые два-три столетия происходят катастрофические извержения вулканов, в результате которых атмосфера на пару лет полностью задымляется, - и вот вам два неурожайных года. А совокупных запасов зерна человечеству может хватить только на 45 дней. С глобальной точки зрения это обычное явление, вроде простуды. И это наиболее убедительный аргумент против перенаселения, который я могу сформулировать.

 

- Было бы исчезновение человечества большой потерей для нашей планеты?

 

Д. Л.: Тогда некому будет оценивать, лучше стало без нас или хуже. Но я не думаю, что мы исчезнем. Мы исключительно упорные существа. Возможно, те, кто выживет, почувствуют, что им предоставлена еще одна попытка. И они попытаются использовать ее наилучшим образом.

 

По материалам "Newsweek"