События 90х

 

 

В течение 1995 г. проблема ратификации договора СНВ-2 была оттеснена на второй план сначала конфликтом в Чечне, а затем выборами в Государственную Думу, и фактически выпала из поля зрения общественности. Среди примечательных событий, связанных с договором, можно упомянуть лишь парламентские слушания, прошедшие осенью 1995 г., а также заявления ряда представителей российской исполнительной и законодательной власти, в частности Павла Грачева и Владимира Шумейко, фактически связавших вопрос о ратификации СНВ-2 с вопросом расширения блока НАТО на Восток.

 

С начала 1996 г., однако, ситуация изменилась, что, прежде всего, было связано с ратификацией СНВ-2 в США. Встал вопрос о возможной ратификации договора Федеральным Собранием России в апреле-мае 1996 г. При этом представители исполнительной власти, в частности, президент Борис Ельцин и министр иностранных дел Евгений Примаков, однозначно высказались в пользу скорейшей ратификации СНВ-2. Более осторожную позицию заняли сторонники договора в парламенте. Так, председатель комитета по международным делам Лукин предложил перенести решение вопроса о ратификации на период после президентских выборов в июне 1996 г. Тогда, по его мнению, удастся избежать влияния предвыборной кампании на судьбу договора.

 

Позиция председателя Государственной Думы Геннадия Селезнева, как можно понять из его заявлений, заключается в необходимости детального обсуждения договора в комитетах парламента. Первым такие слушания провел комитет по геополитике. Большинство его членов склонилось к мнению о нецелесообразности ратификации СНВ-2 в его нынешнем виде. Следует отметить, что в дискуссиях по поводу договора его сторонники оперируют системой аргументов, уже хорошо известной общественности по периоду 1993-1994 гг. Никаких новых аргументов в поддержку своей позиции они не предложили. В то же время оппоненты ратификации значительно расширили и систематизировали свою аргументационную базу.

 

Основной аргумент оппонентов СНВ-2 состоит в том, что в условиях нынешней военной слабости России, ее неспособности поддерживать паритет с вероятным противником в области обычных вооружений, ставку следует сделать в первую очередь на более дешевое ядерное оружие. Когда речь идет о США и НАТО, а в будущем, может быть, и о Китае, то единственное реальное средство сдерживания угрозы как ядерного, так и неядерного нападения - это ядерные вооружения.

 

Во времена СССР вопрос так не стоял. Наоборот, США и НАТО долгое время придерживались стратегии ядерного сдерживания угрозы неядерного нападения СССР и его союзников по Организации Варшавского Договора на силы блока в Центральной Европе. Однако с советских времен ситуация изменилась коренным образом. Нынешняя Российская Федерация на порядок слабее Советского Союза 80-х годов. Она по чисто экономическим причинам не может позволить себе поддерживать равновесие со своими потенциальными противниками в неядерной области. Ведь НАТО после включения в альянс стран Восточной Европы будет иметь над Россией четырехкратное превосходство в сфере обычных вооружений в Европе. Именно поэтому в принятых в 1993 г. "Основных положениях военной доктрины РФ" был зафиксирован тезис о том, что Россия, в случае внешней агрессии против нее и ее союзников по Ташкентскому соглашению, не исключает применения ядерного оружия первой.

 

Известно, что летом 1991 г. президенты СССР и США подписали договор СНВ-1. После длительных проволочек договор этот вступил в законную силу в декабре 1994 г. и будет действовать до 2009 г. СНВ-1 был не очень выгоден для СССР. Согласившись вдвое сократить количество своих "тяжелых" ракет СС-18, мы мало что получили от американцев взамен. "Разменный потенциал" СС-18 использован не был. Однако в нынешней ситуации большинство оппонентов СНВ-2 не ставит под сомнение, не перечеркивает договор СНВ-1. Совсем иное дело - договор СНВ-2.

 

Характерной особенностью СНВ-2 является то, что он не оказывает серьезного влияния на перспективы развития морской компоненты СЯС (МСЯС) и авиационной компоненты СЯС (АСЯС). Иными словами, договор СНВ-2 практически не затрагивает МСЯС и АСЯС. Так, СНВ-2 разрешает иметь на вооружении МСЯС после 2003 г. 1750 боевых блоков (ББ). Примерно такое же количество ББ в составе МСЯС планировалось иметь к этому сроку и в рамках СНВ-1. Применительно к морской компоненте, значительное беспокойство у критиков документа вызывают совсем другие проблемы. В первую очередь, речь идет о деградации МСЯС России, где постоянно нарушается график проведения регламентных работ с системами вооружений. Резко снизились значения коэффициентов оперативного напряжения подводных ракетных крейсеров (ПРК). С 1990 г. в строй не введен ни один новый ПРК. В свете динамики истечения гарантийных ресурсов эксплуатации средств МСЯС это может означать, что в начале XXI в. в составе МСЯС будет находится 5-6 ПРК "Тайфун", 7 ПРК "Дельфин" и 3-5 ПРК "Кальмар".

 

В перспективе складывающаяся ситуация угрожает полным исчезновением МСЯС через 15 лет. Чтобы спасти положение, необходимо завершить НИОКР по созданию к 2000-2003 гг. ПРК нового поколения, оснащаемых новыми БРПЛ, и в последующем принять такие ПРК на вооружение - темпом 2-3 лодки каждые два года.

 

Что касается АСЯС, то высказывается мнение, что они традиционно играли крайне незначительную роль в отечественной ядерной триаде. С учетом приобретения у Украины "по бартеру" нескольких десятков тяжелых бомбардировщиков (ТБ) и нескольких сот крылатых ракет (КР) воздушного базирования, на вооружении АСЯС, вне зависимости от ратификации или нератификации договора СНВ-2, смогут находиться около 90 ТБ с примерно 500 КР. Производство новых ТБ, прекращенное ранее, вряд ли целесообразно возобновлять по чисто экономическим причинам - ТБ крайне дороги.

 

Как известно, самолеты стратегической авиации развертывались, помимо России, на Украине, а также на территории Казахстана, откуда еще летом 1994 г. находившиеся под Семипалатинском 40 ТБ Ту-95МС перелетели в Россию. На Украине ситуация сложилась иначе: стратегические бомбардировщики входили в состав национальных ВВС и обслуживались персоналом, присягнувшим в мае 1992 г. на верность республике. Поначалу Ту-95МС и особенно Ту-160 являлись предметом особой гордости, поскольку рассматривались как один из атрибутов национальной независимости и суверенитета. Однако вскоре выяснилось, что стратегические бомбардировщики оказались слишком дорогой и ненужной для Украины "игрушкой". Так, для полета на максимальную дальность (12300 км) только одному Ту-160 необходимо использовать 171 тонну дефицитного горючего и даже для учебного полета над собственной территорией - около 40 тонн. Небо Украины было просто тесным для Ту-160. Из-за постоянной нехватки горючего самолеты летали крайне мало (не более 5 раз в год). Прекратился авторский надзор за самолетами со стороны ОКБ им. Туполева и сопровождение заводом-изготовителем, который в течение 10 лет должен был вести гарантийное обслуживание. Сказались нехватка запасных частей и уход квалифицированного летного и технического персонала (украинскую присягу приняли лишь 250 человек из летного и 600 - из технического персонала полка, вооруженного Ту-160). Всего же в 1992-1993 гг. российские ВВС пополнили 720 летчиков с Украины. Поэтому не случайно часть самолетов быстро поставили на прикол. Выработка ресурса агрегатами и нехватка новых заставляли все чаще прибегать к техническому "каннибализму" - снимать требуемое с других самолетов.

 

Проблема "избавления" Украины от стратегических бомбардировщиков могла быть решена либо перебазированием их в Россию, либо уничтожением их в республике (тем более, что в Узине еще со времен Советского Союза находится объект по ликвидации ТБ). Но, поскольку ликвидация потребовала бы финансовых затрат из госбюджета Украины, проблему решили, предложив России выкупить тяжелые бомбардировщики. Россия пошла на это. Ведь в боевом составе российских ВВС сейчас насчитывается всего 9 Ту-160, базирующихся в г. Энгельсе. После воссоединения российской стратегической авиации в ее составе будут находиться 19 Ту-160 и 74 Ту-95МС - носителей КР. Полки российской стратегической авиации расположены в Моздоке (Северная Осетия) и на Дальнем Востоке (Амурская область), где базируются Ту-95МС, а также в Энгельсе (Саратовская обл.). Здесь, помимо устаревших Ту-95К (которые могут вооружаться лишь ядерными бомбами), базируются и 9 имеющихся у России Ту-160. Именно сюда, на крупнейшую в России базу стратегической авиации, и будут передислоцированы Ту-160 с Украины.

 

В отличие от МСЯС и АСЯС, РВСН в весьма значительной степени затрагиваются договором СНВ-2. Согласно договору, предусматривающему ликвидацию МБР с разделяющимися головными частями (РГЧ), РВСН в 2003 г. имеют право располагать примерно 1000-1200 моноблочными МБР. Сейчас на вооружении имеется менее 350 мобильных моноблоков СС-25, которые в течение ближайших нескольких лет, ввиду исчерпания гарантийных ресурсов эксплуатации, придется заменить на МБР "Тополь-М". Договор также оставляет России 105 МБР с РГЧ СС-19, подлежащих "разгрузке" до 1 ББ. Но в данном случае, несмотря на договоренность о приобретении у Украины по "бартеру" дополнительных 130 носителей СС-19, есть проблемы с продлением гарантийных ресурсов эксплуатации данных ракетных комплексов (РК). Кроме того, СНВ-2 позволяет разместить 90 моноблоков "Тополь-М" в переоборудованных шахтных пусковых установках (ШПУ) "тяжелых" МБР СС-18.

 

Чтобы выдержать квоту СНВ-2 на число моноблоков и обеспечить тем самым примерное количественное равенство с США в области СНВ, России надо до 2003 г. дополнительно сформировать примерно 10-15 дивизий мобильных МБР с 500-600 ракетами "Тополь-М", то есть более чем удвоить количество мобильных моноблочных МБР. Другой возможный выход - развернуть такое же количество дополнительных моноблоков в ШПУ нового заложения. Однако, даже при приоритетном финансировании РВСН, сделать это в столь сжатые сроки крайне сложно по чисто экономическим причинам.

 

В целом же Договор СНВ-2, как указывают его критики, достаточно парадоксальный документ. Он требует форсированной ликвидации к 2003 г. более чем 200 российских МБР с РГЧ СС-18 и СС-24, часть из которых могла бы стоять на вооружении еще несколько лет, до 2007-2009 гг. В то же время, для поддержания количественного равенства с США потребовалось бы дополнительно развернуть несколько сот моноблоков, возможно, во вновь создаваемых ШПУ, в то время как часть старых ШПУ по условиям договора подлежит уничтожению. Правда, американцы, в рамках программы Нанна-Лугара, готовы профинансировать часть работ по ликвидации вооружений. Однако они, естественно, никогда не станут финансировать дополнительное развертывание ракет "Тополь-М".

 

Характерно также, что США предполагают перейти от СНВ-1 к СНВ-2 по совершенно иному пути, чем Россия. Уничтожению подлежат лишь 50 ракет МХ, 4 ПРК "Огайо" и 28 ТБ с КР. В основном же сокращения планируется реализовать путем "разгрузки" ракет "Трайдент" и "Минитмен-3", то есть методом снятия с них части ББ для складирования их в специальных хранилищах. В любой момент эти ББ, уничтожать которые американцы категорически отказываются, можно будет оперативно возвратить на ракеты. В результате, с учетом "потенциала быстрой догрузки" сторон, США будут превосходить РФ по количеству ББ на 1000-1500 единиц. При этом американские обещания уничтожить боевые ступени (БС) МБР "Минитмен-3" проблемы также не решают, так как, во-первых, не затрагивают БС БРПЛ "Трайдент", а во-вторых, являются мероприятием, "обратимым" в течение 3-5 месяцев. Ведь произвести БС, установить на них хранящиеся на складах ББ и развернуть все это на уже стоящих в ШПУ МБР значительно проще и дешевле, чем произвести ядерные заряды ББ. Тем более, что в США прекращено производство оружейного плутония.

 

Еще один важный аргумент оппонентов СНВ-2 - взаимосвязь между СНВ-2 и соблюдением договора по ПРО. В настоящее время, несмотря на бурные дебаты в конгрессе, американцы не планируют выхода из режима договора и протокола к нему 1974 г. Инициаторами таких дебатов являются недавно избранные сенаторы от республиканской партии, "неандертальцы", как однажды охарактеризовал их Владимир Лукин. Эти политики не имеют достаточного опыта в международных делах и, самое главное, не умеют скрывать свои мысли и явно забегают вперед, в отличие от своих более опытных коллег в Конгрессе и администрации.

 

Скепсис оппонентов СНВ-2 относительно того, что фиаско "неандертальцев" в их атаке на договор по ПРО подается в качестве большого достижения исполнительной власти США, объясняется просто. Ведь умалчивается тот факт, что Соединенным Штатам сейчас отмена договора просто не выгодна. Американцы в настоящее время сконцентрировались на программе НИОКР в области ПРО. Она не требует явных нарушений договора в течении ближайших нескольких лет, но должна быть завершена к 2003 г., когда и планируется принятие решений о денонсации договора по ПРО и развертывании в течении 3-5 лет стратегической системы ПРО территории США. К этому моменту процесс реализации договора СНВ-2 вступит в необратимую фазу: воссоздать группировку "тяжелых" МБР СС-18 будет уже невозможно.

 

Так что, если мы ратифицируем СНВ-2, а США в 2003 г. начнут развертывать систему ПРО, то, во-первых, России придется в форсированном режиме пойти на весьма дорогостоящее наращивание числа моноблочных МБР для поддержания потенциала, обеспечивающего нанесение в ответных действиях противнику гарантированного неприемлемого ущерба. Во-вторых, очевидно понадобится провести дополнительные НИОКР по трансформации моноблочной ракеты "Тополь-М" в МБР с РГЧ. Забрасываемый вес ракеты "Тополь-М" близок к двум тоннам, что в принципе дает возможность оснащать их 7 ББ легкого класса. Однако имеющихся сегодня боеголовок данного класса для переоснащения 1000 ракет явно недостаточно. В то же время Россия взяла на себя обязательство прекратить в начале XXI в. производство оружейного плутония.

 

Следовательно, по мнению многих экспертов, выход состоит в отказе от ратификации СНВ-2. Отказ от ратификации договора поставит, в свою очередь, в повестку дня проблему поддержания группировки МБР с РГЧ на период после 2003 г. Проведенный анализ показывает, что эта проблема решаема. Так, можно поставить в ШПУ снимаемых с вооружения МБР с РГЧ морскую ракету СС-Н-20, оснащаемую 10 ББ легкого класса. По мнению специалистов, доработка данной БРПЛ для установки в ШПУ была бы незначительной. Другой вариант: 80-120-тонная жидкотопливная ракета, оснащаемая 10 ББ среднего класса, которая могла бы быть создана в Реутово или в Миассе в течение 3-5 лет после принятия соответствующего решения. В следующие 5 лет можно было бы развернуть в существующих ШПУ группировку таких МБР в составе около 300 единиц. Далее, в случае выхода США из договора по ПРО, возможны денонсация СНВ-1 и последующее наращивание группировки новых МБР с РГЧ на 50-70 единиц ежегодно, за счет развертывания данных МБР в ШПУ нового заложения в существующих позиционных районах.

 

При этом тезис о том, что создание новой российской МБР с РГЧ дорого, который выдвигается сторонниками СНВ-2, представляется несостоятельным. Вопреки распространенному среди сторонников договора заблуждению, затраты на реализацию данного проекта были бы вполне умеренные. НИОКР, производство и развертывание 300 таких МБР с РГЧ были бы, например, эквивалентны по стоимости затратам на производство (причем без учета боевого оснащения) дополнительных 250-300 моноблоков "Тополь-М" в мобильном варианте базирования. Ежегодные расходы составляли бы сумму почти на два порядка меньше той, которую по указу Президента предполагается израсходовать на "восстановление Чечни" только в 1996 г. Так или иначе, реализация проекта новой МБР с РГЧ будет, при наличии готового боевого оснащения, примерно вдвое дешевле дополнительного развертывания в те же сроки 500 МБР "Тополь-М" в мобильном варианте, либо в ШПУ нового заложения, о чем говорилось выше в связи с договором СНВ-2.

 

Общий вывод из проделанного анализа - следующий: в нынешней ситуации нецелесообразна ратификация договора СНВ-2 без решения проблемы превосходства США в области "возвратного потенциала" и без надежных гарантий соблюдения американцами договора и протокола по ПРО на период после 2003 г. При этом уверенно можно заявить, что США в этих вопросах нам навстречу не пойдут. Поэтому срочно необходимо развертывание НИОКР по созданию на российской научно-производственной базе новой МБР с РГЧ.

 

Следует отметить, что подобная постановка вопроса встречает все большую поддержку в Государственной Думе.

 

Гипотетическая группировка СЯС на период действия договора СНВ-1