События 90х

 

 

 

 

В этом году для крупных московских кредитных учреждений возникла опасность, связанная с добыванием дешевых денежных ресурсов. Речь идет о планах президента и правительства забрать у коммерческих банков содержащиеся у них на счетах ≈ фактически бесплатно ≈ деньги федерального бюджета. Кампания по ликвидации института уполномоченных банков и переводу бюджетных счетов на казначейскую систему обслуживания, не воспринятая поначалу банкирами всерьез, набрала темпы осенью этого года и уже коснулась ряда крупнейших финансовых институтов страны. Это, в частности, относится к переводу из коммерческих банков в ЦБ счетов Государственного таможенного комитета, остатки на которых исчисляются десятками триллионов рублей.

 

Перед многими столичными банками встала проблема поиска замены ⌠бесплатных денег федерального бюджета. Одним из выходов из создавшейся ситуации было получение на обслуживание счетов республиканских, краевых, областных, городских бюджетов.

 

Надо заметить, что сама проблема добывания дешевых бюджетных денег в регионах родилась не только под действием кризисного пресса, а была актуальна всегда: банки не могли не ⌠положить глаз на столь привлекательный вид денежных ресурсов. Другое дело, что до поры до времени для настоящей экспансии на этом рынке не созрели все необходимые условия.

 

Как хорошо известно, начавшаяся в 1995 году стабилизация финансовой системы России больно ударила по коммерческим банкам, жировавшим на высокой инфляции и нарастающем катастрофическими темпами ослаблении национальной валюты. Меры, принятые правительством и Центральным банком, резко ограничили исключительно высокие банковские доходы. Так, введение валютного коридора усложнило проведение спекулятивных операций с СКВ, а уменьшение инфляции перекрыло источник сверхприбылей, которые были возможны лишь при огромных по абсолютной величине процентных ставках.

 

Летом 1995 года разразился знаменитый августовский кризис на столичном рынке межбанковских кредитов (МБК), хорошо известный под названием ⌠черный четверг⌠, который породил в банковском сообществе длинную цепочку неплатежей. В результате разорилось несколько не самых мелких банков, у множества других кредитных учреждений возникли серьезные финансовые проблемы, которые впоследствии привели часть из них к банкротству. Главным же результатом ⌠черного четверга стал развал московского рынка МБК ≈ банки перестали доверять друг другу, и сделки по взаимному кредитованию утратили былую популярность среди банкиров. Возобладали различного рода банковские пулы, внутри которых банки кредитовали друг друга под надежный залог. Но эти нововведения не смогли вернуть докризисные времена, когда на рынке МБК шло активное сотрудничество ⌠каждого банка с каждым.

 

В довершение всего ЦБ стал регулярно и неуклонно снижать ставку рефинансирования (т.е. номинальную стоимость кредитования Центробанком коммерческих банков). Хотя ставки по межбанковским кредитам с отменой централизованного кредитования коммерческих банков перестали быть жестко привязанными к учетной ставке Банка России, в арсенале последнего еще оставался ряд регулирующих механизмов ≈ например, выдача Центробанком ломбардных кредитов. Все это, вместе взятое, привело к тому, что очередной выгодный финансовый инструмент ≈ межбанковские кредиты ≈ отчасти потерял свою привлекательность.

 

В 1996 году начался еще один чрезвычайно болезненный для банков процесс: снижение доходности государственных долговых обязательств (ГДО), в первую очередь ≈ государственных краткосрочных облигаций (ГКО) и облигаций федерального займа (ОФЗ). Государство балансировало на очень узком участке экономической целесообразности: необходимо было уменьшить цену внутренних заимствований и одновременно не отбить у банкиров желание приобретать ГДО. Уменьшение доходности госбумаг шло с переменным успехом в течение всего 1996-го ≈ первой половине 1997 года, продолжается оно и сейчас.

 

Все эти ⌠катаклизмы спровоцировали нарастающий кризис банковской системы России. Хотя руководители ЦБ, характеризуя этот процесс, предпочитают употреблять эвфемизмы (типа ⌠кризис ликвидности кредитно-финансовых учреждений), как иначе назвать явление лавинообразного уменьшения количества отечественных банков? Если раньше число вновь образующихся кредитных институтов превышало число банков, у которых были отозваны лицензии, затем наступило динамическое равновесие между этими двумя параметрами, то сейчас банковское сообщество коллапсирует, причем все ускоряющимися темпами.

 

Так, если в 1994 году было создано 560 кредитных организаций, в 1995-м ≈ 86, то в 1996-м ≈ 28, а за весну и лето 1997 года ≈ всего 3 (это неудивительно, т.к. стартовую планку для начала банковского бизнеса ≈ величину минимального уставного фонда банка ≈ ЦБ поднял очень высоко).

 

В то же время в 1996 году были отозваны 282 лицензии, а только за девять месяцев текущего года ≈ 287. Если на начало 1997 года количество банков в стране составляло 2029, то на 1 октября их число сократилось до 1742. Надо учесть и то, что, по данным ЦБ, около 400 банков из ныне действующих имеют отрицательный капитал, т.е. не только растратили уставный фонд и другие собственные средства, но уже принялись ⌠проедать деньги клиентов.

 

Вообще, поначалу проблема проникновения в регионы стояла перед банками главным образом в связи с решением задачи поиска новых корпоративных и частных клиентов. Довольно долго мало кто из теперешних лидеров столичного банковского рынка имел достаточно разветвленную филиальную сеть по России. На этом фронте доминировал Сбербанк РФ, имеющий многотысячную армию филиалов и отделений, проникших порой в самые отдаленные и глухие точки на карте страны. Следом, хотя и с большим отставанием, за ним шли другие мощные наследники союзных монстров-спецбанков ≈ Агропромбанк и Промстройбанк. Из частных банков в этой области особо выделялся Инкомбанк. В банковской системе шел активный раздел сфер влияния. В Москве, Петербурге, других крупных промышленных центрах все крупные предприятия были разобраны, рынок частных вкладов казался близким к насыщению, и заинтересованным в расширении своего дела столичным банкирам ничего не оставалось, как искать удачи в глубинке. Поначалу местные власти относились (а кое-где и до сих пор относятся) к экспансии московских банков весьма негативно, не без основания обвиняя их в том, что они, подобно пылесосу, выкачивают все местные денежные ресурсы в центр. Кроме того, москвичи успешно конкурировали с местными кредитными учреждениями, зачастую генетически связанными с региональными элитами. Однако с течением времени количество способных обслуживать потребности клиентуры местных банков катастрофически сокращалось, а московские финансисты стали умнее и поняли, что за хорошее к себе отношение надо платить. Они стали проводить в отношении региональных администраций более гибкую политику ≈ кредитовать местный бюджет, финансировать проблемные предприятия, поддерживать ⌠точки роста. Тогда-то многие региональные лидеры впервые осознали, что, ⌠прикармливая столичные банковские структуры, они тем самым создают щит от экономического влияния федерального центра.

 

Ни для кого не секрет, что последние годы отмечены особым накалом страстей в финансовых отношениях между федеральной и региональной элитами, одной из главных причин которых выступает перманентное недофинансирование нужд местных бюджетов из центра. Понятно, что это происходит в первую очередь благодаря неистребимой цепочке неплатежей: субъекты хозяйственной деятельности в регионах недоплачивают федеральные налоги, из-за чего не выполняются доходные статьи государственного бюджета и неоткуда взять средств для выполнения расходных статей. В результате страдают те же самые регионы, в которых надолго задерживают выплату зарплаты бюджетникам и пенсий. Растет недовольство местного населения, и случись выборы губернатора или мэра (в национальных республиках система мотиваций населения значительно сложнее и не укладывается в чисто экономические рамки) ≈ действующим руководителям приходится несладко.

 

Другое дело, когда региональное руководство может опереться на мощное плечо московского банка, всегда готового заткнуть ⌠дыру в местном бюджете, подпитать кредитом крупное предприятие, выступить спонсором какой-нибудь эффектной программы. А взамен всего-то ≈ передать на обслуживание бюджетные счета, обделив местный и так полуживой банк, дать добро на запуск в оборот векселей банка-благодетеля, которые из-за недостатка оборотных средств у предприятий будут предъявляться к оплате задолго до срока погашения, а значит, с большим дисконтом (скидкой с номинала). Не последнее место в наборе ⌠призов, обычно получаемых столичными банками, занимает профит от кредитования. Как отмечалось выше, спектр применения свободных банковских капиталов необычайно сузился, и чуть ли не главной задачей современного банкира стал поиск надежных заемщиков. А кредиты под гарантии местных администраций (деньги из центра хоть с опозданием, но приходят) стали одной из наименее рискованных форм вложения средств.

 

Региональные лидеры же, имея под рукой такой банк (а иногда и несколько банков), могут особо не беспокоиться за исход выборов, тем более что эти же ⌠столичные друзья при необходимости способны выступить и спонсорами предвыборной кампании. Будучи избранными, главы регионов при помощи этих же рычагов ≈ столичная финансовая помощь предоставляется, конечно же, не всем ≈ могут консолидировать местную элиту и чувствовать себя в своей вотчине относительно независимо.

 

Для реализации таких взаимоотношений региональных администраций и столичных банков появилась и стала стремительно тиражироваться стандартная схема заключения т.н. генеральных соглашений. Прочными узами этих соглашений на сегодняшний день скреплен союз большей части субъектов Федерации с такими столичными финансовыми институтами, как Инкомбанк, ⌠СБС-Агро, ⌠Российский кредит, МЕНАТЕП и др.

 

Кредитно-финансовым учреждением, наиболее преуспевшим в области налаживания отношений с регионами, стал Инкомбанк. Только за последнее время он ⌠облагодетельствовал Тульскую, Курскую, Волгоградскую, Свердловскую, Новосибирскую, Томскую, Нижегородскую, Челябинскую, Сахалинскую области. Но наибольших успехов на этом поприще банк добился в Санкт-Петербурге, где, помимо стандартных функций, он еще выполняет обязанности участника проекта стратегического развития города. В актив Инкомбанка также надо записать установление тесных контактов с правительством Татарии, куда до недавнего времени дорога российским банкам была перекрыта.

 

Массированно двинулся в глубинку банк ⌠СБС-Агро (бывший Столичный банк сбережений), экспансия которого базируется на использовании региональной сети фактически поглощенного им Агропромбанка.

 

Вообще, региональной элите можно особо не заботиться о полноводности финансовых потоков, текущих из Москвы, ≈ крупных столичных банков на ее век хватит. Вот уже и сугубо московский финансовый институт ≈ Альфа-банк ≈ вовсю устремился в региональное плавание: открыл филиалы в Санкт-Петербурге и Нижнем Новгороде, проник в ту же Татарию и не менее закрытый для ⌠пришельцев Башкортостан.

 

Другой пример. Национальный резервный банк (НРБ), никогда ранее не замеченный в ⌠походах в провинцию, заключил с администрацией Орловской области рамочное соглашение, согласно которому в ближайшее время он начнет финансирование инвестиционного проекта помощи местному АПК. Хотя губернатор области Егор Строев мог перед выборами нисколько не опасаться за свое кресло, лишние деньги в хозяйстве ему наверняка пригодятся. А НРБ ударился в региональную политику, видимо, тоже не от хорошей жизни. Помимо чисто индивидуальных трудностей ≈ он был вытеснен конкурентами из нескольких весьма доходных сегментов финансового рынка, ≈ банк постигла и общая для всей банковской системы России беда ≈ снижение доходности госбумаг, портфель которых у НРБ по-прежнему второй по величине после Сбербанка.

 

В последнее время в отношениях московских банков и регионов появилось еще одно связующее звено. Региональное руководство увидело возможность решить часть своих финансовых проблем при помощи облигационных займов. Столичные финансовые институты, резко ограниченные в сфере доходности своих операций, живо откликнулись на призыв использовать свой опыт при размещении ценных бумаг.

 

Первым этапом эмиссионной активности регионов стал выпуск муниципальных облигаций, предназначенных для реструктуризации своего внутреннего долга и покрытия дефицита бюджета. Однако со временем займы стали принимать все большую целевую направленность. Так, появились Екатеринбургский и Санкт-Петербургский жилищные займы, Ярославский экологический заем, телефонный заем Нижегородской области и т.п. Характерной чертой всех указанных видов ценных бумаг являлась их превосходящая ГКО доходность. Именно это обстоятельство и подтолкнуло столичные банки к работе с относительно новым финансовым инструментом. Хотя в инвестиционных портфелях большинства российских кредитно-финансовых учреждений доля муниципальных бумаг пока и мала, интерес к ним растет не по дням, а по часам. Естественно, в выигрыше оказываются те банки, которые были приближены к региональному руководству и выступали организаторами выпуска и размещения бумаг.

 

Руководители регионов получили от этого симбиоза тоже немало. В результате их аппетиты разгорелись настолько, что многие субъекты Федерации стали ≈ часто не без помощи тех же приближенных московских банков ≈ заимствовать средства не только на внутреннем, но и на международном финансовом рынке. Так, пионерами еврозаймов среди регионов стали Москва, Санкт-Петербург и Нижегородская область. О намерениях разместить займы в Европе заявили Иркутская, Орловская, Пермская, Самарская, Свердловская, Челябинская области, Республика Коми, Татарстан и Башкортостан.

 

Надо отметить также такое, напрямую не связанное с кризисом банковской системы принципиально новое явление в экономике регионов, как приобретение лидерами местных элит прав собственности на некоторые крупные предприятия и компании, в процессе приватизации доставшиеся московским банкам. Чаще всего такая вторичная ренационализация промышленности идет благодаря конфликту банков и высших менеджеров этих (или смежных) предприятий и компаний, по-прежнему считающих хозяйственные объекты своей вотчиной. Противостоят две стороны, а битву за собственность часто выигрывает третья ≈ местная власть.

 

Так случилось в Белгородской области, где в споре акционера ≈ банка ⌠Российский кредит ≈ и директора выиграл губернатор, назначивший на должность гендиректора своего первого заместителя. Похожая ситуация сложилась и в Красноярском крае, когда местная администрация под предводительством губернатора Валерия Зубова стала благодаря трудностям ОНЭКСИМбанка владельцем 100% акций уникального Красноярского завода цветных металлов.

 

В этом процессе хотелось бы выделить один, казалось бы, парадоксальный аспект: происходит ⌠смычка новых русских банкиров со старой номенклатурой, как правило, находящейся у руля власти на местах. Этот, казалось бы, неестественный альянс вступает в конфликт с ⌠красными директорами (в данном контексте этот термин означает лишь их принадлежность к ушедшей эпохе, а не политичесую ориентацию) и побеждает.