География СССР

Солнце... Мы его ждем уже четыре месяца. Без него все окружающее нас не имеет привычного объема, расстояния и, главное, дали. Мы почти слепы, ничего не видим за пределами светового луча ручного фонарика.
Я стараюсь вглядеться вдаль...
На юге бездонный купол неба чуть светлеет к горизонту, и этот почти неуловимый светлый фон четко обрисовывает вершину айсберга и чуть освещает мыс нашего острова. Больше не видно ничего.
Но сюда, на берег бухты, я хожу каждый раз, как только стихает пурга и над моей головой в зените появляются звезды. И каждый раз я смотрю в ночь, беседую сам с собой, мечтаю и... жду. Жду ответа. Жду, когда южная часть неба начнет светлеть и осветит вершину айсберга и мыс розовыми бликами.
В этот день, стоя на берегу бухты и оглядывая привычный мне мир, я вижу в нем много нового. Вершина айсберга уже чуть розовеет и не так четко обрисовывается на фоне неба. Привычный рисунок мыса горит от нестерпимо яркого рассеянного света. Уже' можно уловить не только светлые блики отдельных выступов мыса, но и впадины между его базальтовыми скалами.
Очарованный этим праздником света, я смотрю на купол ледника, но, кроме серого тумана и висящей над ним облачной шапки, не вижу ничего. А ведь на леднике должны загореться предвестники восходящего солнца.
Так было уже в течение трех, предыдущих весен..
Постепенно темнеет южная часть неба, гаснут светлые блики на айсберге. Снова ночь окружает меня, и сколько в нее ни вгли"; дывайся, кроме серого сумрака, бездонной, усеянной звездами чаши неба, нет ничего.
Проходит несколько дней с пургой, безумной пляской ветра и снега, когда выйти из дома можно только для наблюдений, диктуемых неумолимой программой. В микроскопические щелки окна еще проникает тончайшая снежная пыль, в печной трубе стонет и воет разбушевавшаяся природа. И вдруг наступает тихая погода. Просыпаюсь утром и буквально ощущаю тишину. Быстро вскакиваю, надеваю сырую одежду и бегу на свое любимое место на берегу моря.
Все вокруг изменилось. Купол ледника уже не прячется в сероватом сумраке, а теплеет в изумительных красках наступающего дня. Айсберг и острова розовеют в прозрачном, как хрусталь, воздухе, а на юге разгорается заря, за которой почти угадывается восходящее солнце. Этот край неба от светлой лазури зенита постепенно теплеет к горизонту и у самой его черты приобретает сначала оранжевые, затем пурпурные тона. И в этом небывалом празднике света я вижу золотистое облако, которого уже коснулись солнечные лучи.
Прошло несколько дней. Я иду к своему айсбергу. Я иду встречать восход солнца. Я уже знаю, что оно появится изза пологого мыса острова, озарит его холодным красноватым светом, чутьчуть проплывет над гребнями торосов и, не доходя до мыса соседнего острова, потонет в лиловатой дымке. Все это давно знакомо. Уже четвертый раз в этот день я прокладываю лыжню по льду бухты, но желание во что бы то ни стало ощутить появление света, эти незабываемые несколько минут каждый год влекут меня сюда. И каждый год я встречаю и приветствую восход солнца.