Российская наука и техника

Горячая тема

 

Аннетт Шапер

Институт по исследованию проблем мира, Франкфурт

Подрывают ли российские материалы и планы строительства немецкого исследовательского реактора усилия по прекращению использования высокообогащенного урана в мирных целях?

 

Высокообогащенный уран (ВОУ) и плутоний являются двумя веществами, которые можно напрямую использовать в производстве ядерного оружия. Именно поэтому за ними так охотятся государства, желающие начать производство ядерного оружия, и именно поэтому их необходимо специально охранять и контролировать с целью предотвращения попадания их в преступные руки. Несмотря на предпринимаемые меры по контролю за материалом, в прошлом уже были случаи утечек: их главной причиной был тот факт, что ВОУ также использовался в мирных исследовательских реакторах. Международные попытки свести к минимуму и в конечном итоге прекратить мирное использование этого материала уже принесли свои первые результаты, но сегодня им угрожает новый проект строительства исследовательского реактора в Германии и новые торговые соглашения между Европейским Союзом и Россией.

Пятнадцать лет назад совершалось большое количество международных перевозок этого материала, самым значительным экспортером ВОУ были США, в течение тех лет вывезшие примерно 25000 килограммов . Около 30000 килограммов ВОУ было также доставлено на внутренние американские исследовательские и энергетические реакторы. По имеющимся оценкам, бывший СССР использовал 10000 килограммов ВОУ, в основном на своих собственных исследовательских реакторах и бридерах, и экспортировал почти 17000 килограммов в Восточную Европу, Ирак, Ливию, Северную Корею и Вьетнам. Для создания же ядерной боеголовки требуется лишь несколько килограммов.

 

В Ираке существовала обширная, секретная программа по созданию ядерного оружия, которая по всей вероятности была бы продолжена, если бы не война в заливе. Ирак уже имел 12кг слегка облученного урана со степенью обогащения 93%, который ему поставила Франция для исследовательского реактора в Осираке, позднее разрушенного, и 13кг, которые поставил бывший СССР и которые состояли из необлученного урана со степенью обогащения 80%, для использования в советском исследовательском реакторе, чего было бы достаточно для одной или двух боеголовок. Этот ВОУ находился под гарантиями МАГАТЭ, но инспекции проводились только раз в шесть месяцев. Незадолго до начала войны в заливе, иракское руководство решило использовать этот ВОУ для создания ядерного оружия. ВОУ планировалось обогатить с 80% до 93% в течение 6 месяцев, а затем отделить слегка облученный ВОУ от радиоактивных делящихся продуктов. Этот план производства иракской бомбы наверняка удался бы, если бы технология по обогащению уже функционировала и эта деятельность не была бы остановлена бомбардировками во время войны.

 

Из-за этих угроз распространения, которые представляла международная торговля ВОУ, в 1978 году США (а вслед за ним и Федеральная Республика Германия в 1979 году) начали предпринимать значительные усилия, для того чтобы свести к минимуму использование ВОУ в мирных целях, а затем полностью исключить его в дальнейшем. В участии в этом была заинтересована и Россия, и начались совместные усилия. Стали предприниматься конкретные попытки найти менее опасный заменитель в качестве топлива для исследовательских реакторов. Около 50 миллионов долларов было потрачено на эти цели в рамках американской программы по снижению степени обогащения топлива для исследовательских и испытательных реакторов, и еще 51,1 миллиона марок в рамках параллельной немецкой программы. Большинство существующих исследовательских реакторов успешно прошли конверсию и сегодня работают также или даже еще лучше. Несколько реакторов нельзя было перевести на другое топливо по техническим причинам, особенно в США и Западной Европе, но их срок службы рано или поздно закончится. С начала данных программ не было построено ни одного исследовательского реактора, рассчитанного на использование ВОУ, а это значит, что предвидится конец использованию ВОУ в гражданском секторе. Мировая торговля ВОУ почти полностью зашла в тупик: между 1965 и 1975 годами США в среднем экспортировали 1000 килограммов в год, а в 1992 году эта цифра упала примерно до 50 килограммов .

 

В России также существует опасность распространения ВОУ, поэтому ВОУ из демонтированных боеголовок планируется превратить в безобидный низкообогащенный уран (НОУ), непригодный для целей создания оружия и утилизировать его как топливо для гражданских легководных реакторов. Между Россией и США было достигнуто соглашение по разбавлению 500 тонн ВОУ и продаже его США .

 

Сегодня, эти позитивные достижения подрываются планом строительства нового исследовательского реактора в Гархинге в южной Германии (под названием FRM-II). Мюнхенский технический университет намеревается начать строительство уже в этом году. В качестве топлива для реактора будут использоваться оружейный ВОУ, а не безобидный новый заместитель. Почему сторонники строительства так настаивают на ВОУ? Можно легко доказать, что техническое оправдание использования ВОУ едва ли сопоставимо с политическим ущербом от этого проекта. Некоторые чрезвычайно подозрительные международные наблюдатели даже опасаются, что строительство является признаком скрытой немецкой программы по производству ядерного оружия. Но тому существует другое и намного более простое объяснение: планирование и лицензирование находятся на достаточно высоком уровне, а изменение этой концепции приведет к задержке на несколько лет. Это увеличит себестоимость и предоставит общественности новые возможности для протестов. После чернобыльской катастрофы немецкая общественность настроена чрезвычайно антиядерно, поэтому ее вмешательство считается самой серьезной помехой. Если бы нераспространенческие аспекты учитывались более серьезно в начале планирования реактора, то вместо существующего плана можно было бы разработать план по использованию НОУ, что позволило бы избежать этих проблем. Возможно, сегодня было бы принято другое решение, поскольку немецкая политика в области нераспространения изменилась за последние годы. Но сейчас власти торопятся с проектом, надеясь, что ложные доводы не будут опровергнуты в ходе общественной дискуссии.

 

В противоположность критикам проекта, я не хочу подвергать сомнению необходимость нового нейтронного источника для Мюнхенского технического университета. Он будет служить в основном научным целям, таким как ядерная физика, материаловедение, подготовка аспирантов технического университета. Но эти цели достижимы также и с альтернативной концепцией. Юридическая сторона использования ВОУ также не подвергается сомнению, поскольку статья IV Договора о нераспространении ядерного оружия разрешает использование оружейного материала в мирных целях под международным контролем. Но то, что разрешено, не всегда то, что следует рекомендовать. Наконец, в отличии от некоторых американских критиков, я верю в то, что, по сравнению с другими странами, в течение многих десятилетий в Германии действует надежная система гарантий и учета материала, и следовательно возможность нелегальной утечки внутри Германии и Европейского Союза низка. Существуют системы гарантий МАГАТЭ и Евроатома и, более того, дополнительная транспарентность создается научной деятельностью университета. Но ущерб режиму нераспространения настолько серьезен, что продолжать этот проект крайне не желательно. И особенно - такой негативный пример другим странам сведет на нет международные усилия, уже принесшие первые результаты. FRM-II послужит сигналом для подражания во многих государствах, некоторые из которых ни в коем случае не являются "благонадежными". Произойдет возрождение почти вымершей мировой торговли ВОУ. А до тех пор, пока будет продолжаться эта торговля, всегда будет существовать риск утечки материалов и их попадания не в те руки. А новая торговля ВОУ уже начинается, в которой Россия является поставщиком.

 

Поскольку США прекратили экспортировать ВОУ в Европу и европейцы не имеют своего производства ВОУ, в Европейском Союзе ощущается нехватка ВОУ. Реактору FRM-II потребовалось бы 40 килограммов в год. Будущее снабжение ВОУ еще не обеспечено, поскольку имеющиеся у европейцев запасы ВОУ предназначены для нескольких продолжающих работать исследовательских реакторов, которые невозможно перевести на НОУ, и не известно, откуда появился бы добавочный ВОУ. Так, в конце 1995 года, стало известно, что Европейское агентство по снабжению (ЕАС - орган, ответственный за снабжение ядерным топливом Европейского Союза) начал переговоры с Российской Федерацией о покупке ВОУ. Сторонники строительства нового реактора и немецкое правительство всегда отрицали наличие планов покупки ВОУ у России из-за широко распространенных опасений насчет обеспечения безопасности материала из демонтированных боеголовок с целью недопущения его распространения. Только после предъявления доказательств, федеральное правительство Германии окончательно признало то, что "нельзя далее исключать наличие переговоров о покупке ВОУ также и из России" . В январе 1996 года посольство США в Бонне официально выразило "свое беспокойство по поводу какой бы то ни было продажи российского ВОУ европейцам" .

 

Поскольку вопросы FRM-II и поставки ВОУ в Германию стали такими чувствительными, на встрече политической восьмерки в середине апреля было объявлено о заключении между Россией и Францией (не с европейским сообществом) соглашения о поставке ВОУ, обогащенного до 93% по урану-235. ВОУ должен был поставить Минатом французской компании "Фраматом", как сообщал "Nuclear Fuel" 6 и 20 мая. ВОУ планировалось использовать в двух действующих французских исследовательских реакторах, которые не были переведены на топливо из низкообогащенного урана. Его количество - примерно 100 килограммов. Согласно "Nuclear Fuel", это двустороннее соглашение было подписано Шираком и Ельциным вместе с правом предварительного согласия России на какую бы то ни было перепродажу ВОУ другой стране, включая членов Европейского Союза. Эта сделка освобождает ресурсы ВОУ, которые теперь могут быть использованы в FRM-II и демонстрирует возобновление торговли ВОУ, тем самым сводя к нулю достижения в ограничении дальнейшей торговли ВОУ. Российско-французскую сделку можно объяснить европейской солидарностью: заключая с россиянами это соглашение, французы помогают немцам достать топливо с как можно меньшими проблемами.

 

Возможно именно для того, чтобы свести к минимуму проблемы с общественностью и с американцами, и было произведено впечатление того, что сделка касается только России и Франции. И все же сообщение "Nuclear Fuel" не точно: во-первых, из-за продвинутой европейской интеграции, французское правительство не имеет суверенного права заключать какое бы то ни было соглашение о поставке гражданского ядерного топлива вместо ответственных за это организаций Евратома и ЕАС. На практике предварительные переговоры по контрактам ведут ядерные компании, но юридическую силу эти контракты обретают только после подписания их ЕАС, а не французским президентом. Это значит, что подпись Ширака может была лишь демонстрированием для прессы, но юридически эта сделка состоится не между Россией и Францией, а между Россией и Евратомом. Принцип номинального владения Евратомом всем гражданским топливом в Европейском Союзе ни в коем случае нельзя обойти. Это наверняка известно всем действующим лицам, однако, по всей видимости, предпринимается попытка скрыть от общественности истинную причину этой сделки - не уже существующие французские, а новый немецкий реактор. Во-вторых, Евратом обязан одинаково относится ко всем своим членам. Контракты, разрешающие использование мирного топлива в одной стране, но запрещающие в другой, противоречат договору о создании Евратома и поэтому не имеют юридической силы . Конкретнее, когда российский ВОУ окажется во Франции, Евратом в принципе будет иметь право переправить его еще куда-нибудь несмотря на какие бы то ни было другие требования. Сообщение о том, что контракт запрещает передачу ВОУ без предварительного согласия России, можно интерпретировать как своего рода "джентльменское соглашение", но не как юридически обязывающую договоренность. Но ВОУ не обязательно будет реэкспортироваться, и поэтому скорее всего этого не произойдет, поскольку предназначенное для французских реакторов топливо уже сегодня доступно для FRM-II, чье снабжение до этого момента не было определенным. Поэтому заявление о том, что недопущение повторных передач предписано в международном обязывающем договоре, является еще одной попыткой ввести в заблуждение общественность. По поступающим сообщениям, российские официальные лица заявили, что различие состоит в статусе Франции как государства, обладающего ядерным оружием, однако, согласно общеевропейскому законодательству, этот статус не играет никакой роли, если вопрос касается мирного, а не военного ядерного топлива.

 

Если Россия в действительности продаст в Европу ВОУ, не сведенный до низкой степени обогащения, то эффект будет губительным: вместе с негативным примером нового немецкого исследовательского реактора будет создан прецедент, и вскоре по всему миру найдутся подражатели. Опять начнутся перевозки ВОУ не только из России в другие страны, но также и в страны - потенциальные распространители. Эта продажа также повредит совместным российско-американским усилиям, направленным на скорейшее превращение опасного с точки зрения распространения ВОУ из боеголовок в безвредное топливо для рынка продукции мирного назначения.