Странным показалось мне в то утро поведение знакомого мне паренька Рената. Беспомощно кружась посередине нашей улицы, осторожно прощупывал он вокруг себя ногами неровности мостовой. Нервно теребя в руках свой голубой берет бывшего десантника, он почему-то никак не мог сдвинуться с места и лишь суетливо выставлял перед собою то одну, то другую ногу, будто пробовал надежность дна речного брода, который ему предстояло преодолеть. Я поспешил к нему.

- Доброе утро, сынок!

Ренат тотчас повернул в мою сторону чуткое свое лицо с темными очками на незрячих глазах, настороженно замер.

- А-а, дядя Коля.

На его бледном лице, у левого надбровья часто пульсировала синеватая полоска шрама – страшная отметина чеченской войны.

- Вы не знаете, почему сегодня на нашей улице так непривычно тихо? – спросил меня Ренат с тревогой в голосе.

Не дожидаясь ответа, он благодарно нащупал мою протянутую ему в подмогу руку, неловко усмехнулся:

- Заблудился вот…

Я был откровенно удивлен его признанием. Вот уже без малого год натренированно ходит он по нашей городской улице. Без провожатого. Без палочки. И вдруг: “заблудился”…

Выводя Рената за руку через переулок, напрямик, я сказал ему, что тихо сегодня на нашей улице потому, что, пока он лежал в очередной раз в госпитале, ее в нескольких местах перерыли – лопнули водопроводные трубы. И люди временно ходят по Боевой.

Вскоре мы вышли на Боевую. Обыкновенная улица, но тут что-то внезапно преобразило Рената. Я тотчас почувствовал, как, едва ступив на тротуар улицы Боевой, весь он напрягся, как нетерпеливо зашевелились его влажные пальцы в моей ладони. Захваченный ободряющей торопливостью и каким-то неуловимым для меня нетерпением сердца, он живо высвободил свою руку из моей, вздохнул раскованно:

- Вот и у моего “компаса” стрелка зашевелилась… Спасибо, дядя Коля… Теперь-то я сам доберусь до артели…

Ренат слегка наклонил голову набок, словно бы придвинул ухо поближе к телефонной трубке, прислушиваясь к чему-то. Затем выпрямился, просветленно и с какой-то несвойственной незрячему человеку отчаянной решимостью надежно пошел по улице, по которой в течение долгого времени армейской службы не ступала его нога. Пошел, слегка подняв лицо к небу, – так ходят люди его положения.

Я сопроводил его сочувственным взглядом, пожав в недоумении плечами: на своей исхоженной им вдоль и поперек улице он вдруг заблудился, а тут... Отчего такая перемена? Но уже в следующее мгновение мне стало неловко за саму наивность постановки бездумного вопроса. Все ведь было до обидного просто: на улице Боевой Ренат шел теперь бок о бок с людьми. Окружавшее его людское многоголосье живого людского потока и было сейчас для него своего рода компасом, помогающим ему не сбиваться с уготованной ему коварной судьбой нелегкой дороги жизни.

Вскоре Ренат затерялся в людском потоке.

- С Богом, сынок, - напутствовал я его. – Твой “компас” надежный, не подведет…

 

Н. НЕТИПАНОВ.