Асисяй спился и решил покончить...
В ДНИ, когда все газеты отдавали свои первые полосы загадочному и трагическому исчезновению в Колумбии российского велисипедиста, в Новосибирск из той же самой Колумбии, но целый и (тьфу-тьфу) невредимый благополучно вернулся другой россиянин, наш земляк Михаил Сергеев. Правда, ездил он туда не велосипедом и не в одиночку, а с командой известного мима Славы Полунина на один из крупнейших в мире театральных фестивалей. Об этом его рассказ.
Снег в кастрюльке прямо из России
Пятый международный театральный фестиваль в Боготе собрал 31 страну, 503 спектакля и 1800 артистов с пяти континентов. Среди них - Слава Полунин со своим вечным героем Асисяем.

С тех пор, как мы его последний раз видели, Асисяй сильно изменился, и нынешняя его история, спектакль, который называется "Yellow" и который уже объездил полмира, смотрится не столько смешно, сколько трагично. Чего стоит одно только начало: Асисяю настолько обрыдла жизнь, что он решил свести с ней последние счеты. Короче - повеситься. И повесился бы, если б на другом конце веревки не оказался такой же, как он, суицидально настроенный бедолага.

Неудивительно, что трехтысячный зал то смеялся до колик, то сморкался в три тысячи носов и утирал слезы. И если не каждый из этих трех тысяч, то по крайней мере каждый десятый считал потом своим долгом подойти и признаться лично Славе: "Спасибо вам большое, вы заставили меня плакать". Будто до этого им, беднягам, в их веселой Колумбии просто не от чего было лить слезы.

Еще одним потрясением для впечатлительных колумбийцев на полунинском спектакле стал снежный буран. Правда, вместо снежинок со сцены в зал летели бумажки, зато ветер поднялся такой, что с первых, самых дорогих, рядов сдувало парики и бижутерию. В общем, иллюзия настоящей русской вьюги была полной. Бумажек намело целые сугробы, и зрители, никогда не видевшие живого снега, тут же принялись в них валяться, засовывать горстями друг другу за шиворот, кто-то даже пытался лепить снежки.

Богота - город контрастов
Впрочем, как и любой другой. Только контрасты у нее свои фирменные, колумбийские. По приезде русских артистов предупредили: вот по этому району можете ходить более-менее без опаски. За его границы выходить не советуем. Они и не выходили.

Колумбия - общепризнанный центр наркобизнеса (кто знает, может, и крупнейший в мире фестиваль устраивается на наркоденьги?), и уровень безнаказанной преступности там поражает даже ко всему притерпевшееся российское воображение.

Людей в форме - самой разнообразной: от черной, ладной, как у наших морских пехотинцев, до широких казачьих галифе - столько, что кажется, будто в городе не то военное положение, не то маскарад. Но не ждите, что эти бравые молодцы придут к вам на помощь, когда в вашу машину залезут грабители. Ничего не стоит, пока вы стоите на красный свет, просто открыть дверцу, забрать, что понравилось, - и езжай, милый, дальше без часов и песо.

Но колумбийцы, видимо, по этому поводу не огорчаются - потрясающая латиноамериканская жизнерадостность. Они поют, танцуют, играют на гитарах. Из каждого окна слышна музыка. Богота - очень веселый город. Похоже, здесь никто никогда не работает. Одна сплошная фиеста с сиестой. Ритмы предпочитают свои. На так называемых "дискотеках" под живой оркестр выплясывают всякие самбы, мамбы, румбы, причем так, что любую пару хоть сейчас на конкурс бальных танцев. Ни рока, ни рэпа, ни техно вы здесь не услышите. Более того, если вас угораздит спросить в музыкальном магазине, скажем, босанову - продавец просто обидится. Чего захотели, босанову им по-давай, небось не в Бразилии. В плане музыки колумбийцы большие патриоты.

Базар в Боготе для приезжего человека все равно что музей. Последний боготинский торговец в Европе мог бы открыть антикварную лавку - и разбогател бы! Индейские безделушки, подлинная древность, старинное оружие, ручная работа - находка для этнографа.

Богота - смешение времен, культур и стилей. Испанская коррида (впрочем, корриду здесь не очень любят, быков жалко, а всем зрелищам предпочитают футбол), американские автомобили выпуска 60-х годов, современнейшая орг-техника, магазинчики типа наших сельпо с разномастным залежалым товаром, на улице очередь за тростниковым соком, выжатым по древнему индейскому способу.

Среди местных жителей неожиданно много говорящих по-русски. Нет, это не потомки эмигрантов первой волны, как вам подумалось. Это выпускники университета имени Патриса Лумумбы. Если вы поедете в Колумбию, недостатка в переводчиках у вас не будет.

Наш человек в Боготе, Дрездене, а может, и еще где-нибудь
Михаил Сергеев в родном Новосибирске теперь бывает нечасто. С 92-го года он работает с питерским композитором и музыкантом Романом Дубинниковым, и сейчас их относительно (весьма относительно) постоянное место проживания - Дрезден, а точнее, райончик Хеллерау, где в начале века существовала знаменитая на всю Европу школа искусств. Потом одна мировая война, другая, школа закрылась, Дрезден был разрушен...

И вот две Германии, объединившись, решили восстановить наконец и город, и, заодно уж, школу. Главная роль в ее воссоздании принадлежит почему-то питерскому театру "Дерево" Антона Адасинского (помните его группу АВИА?). Ему помогает множество артистов со всех концов Европы и среди них - композитор и музыкант Роман Дубинников.

Один из последних его проектов называется "Третий город". Идея названия принадлежит, кстати, Михаилу Сергееву.

Он говорит, для него существует три Новосибирска. Один - реальный, в котором мы живем, ездим на транспорте, ходим по магазинам, второй - исторический, легендарный Новониколаевск, а третий - город его снов, город, где за знакомым углом может оказаться никому не ведомый храм или невиданная панорама. Сны эти так навязчивы и реалистичны, что Миша уверен: этот "другой" Новосибирск действительно существует в каком-то ином измерении. Одно время он всерьез подумывал начертить его карту.

Дубинников обошелся без карты. В его спектакле "Третий город" создается прямо на сцене, на глазах у зрителей, и строят, лепят, рисуют, играют его все творческие силы: от детских самодеятельных коллективов до профессиональных скульпторов, художников, музыкантов. Первый такой "город" был "построен" на сцене Новосибирской филармонии, следующий будет в Дрездене. Дрезден, до фундамента разрушенный во второй мировой войне, наконец, спустя полвека, восстанавливается. И дело не только в специальной компьютерной программе, которая нашла свое место каждому осколку, каждому обломку Альтштадта (старого города). Дело в том, что к Дрездену возвращается его слава одной из культурных столиц Европы. То, что с ним сегодня происходит, имеет уже не узкодрезденское, а вполне общемировое значение. И Михаил Сергеев, новосибирец по прописке и убеждению, дрезденец по мироощущению и местопребыванию, берется писать об этих событиях и переменах в нашу газету. Будем ждать его.

Нина ПАШКОВА, специально для "Новой Сибири"