Как уже сообщала “Волга”, во второй половине декабря минувшего года в Астрахани состоялось 14-е заседание четырехсторонней Комиссии по водным биоресурсам Каспийского моря. В составе полномочных представителей рыбохозяйственных организаций Республик Азербайджан, Казахстан, Российской Федерации и Туркменистана она создана в декабре 1992 года, ее цели - согласование и распределение общих допустимых уловов осетровых, кильки, добычи тюленей, координация деятельности по вопросам охраны и воспроизводства рыбных запасов, соблюдению правил рыболовства и т.д.
 
По логике вещей в работе комиссии должна участвовать и пятая сторона - Исламская Республика Иран. Тем не менее за все восемь лет ее существования на заседании иранцы присутствовали лишь однажды, да и то в качестве наблюдателей. На этот раз, по официальной версии, причина их отсутствия была связана с визовыми проблемами.
 
Впрочем, можно предположить, что Иран сам не заинтересован в участии в работе Комиссии. Во-первых, соотношение квот на вылов осетровых бывшим СССР и Ираном остается прежним 1:10. То есть когда Союзу доставалось, скажем, 10 тысяч тонн осетровых, то Ирану - 1 тыс. тонн. Союза давно нет, да и ситуация с осетровыми уже сопоставима с катастрофами ХХ века. Сегодня, а точнее, на 2001 год общедопустимые уловы осетровых для четырех стран Прикаспия составляют всего-то 891 тонну (России - 450, Казахстану - 275, Азербайджану - 97, Туркменистану - 69 тонн). Иранцы же, как утверждают эксперты, по-прежнему отлавливают около тысячи тонн. Ясно, что в случае паритетного участия в работе Комиссии им придется (едим-то из общего каспийского котла), образно говоря, сменить черпак на чайную ложку хотя бы уже по той простой причине, что иранские рыбоводные заводы выпускают в море 5 млн. штук молоди осетровых, а Россия - 50 млн.
 
Во-вторых, на руку иранцам и отсутствие правового статуса Каспия. Комиссия же, созданная на “обломках империи” с согласия четырех ее бывших республик, не является межправительственной, поэтому так мало к чему обязывают ее решения рыбохозяйственные организации пятого прикаспийского государства.
 
В-третьих, непобедимой для стран - участниц комиссии проблемы браконьерства, на борьбу с которым впору призывать все мировое сообщество, для Ирана просто не существует. Там браконьеров, если они появляются, отстреливают, а не штрафуют, как у нас.
 
Казалось бы, наитеплейшие отношения между Ираном и нашей областью должны благоприятно отражаться и на такой деликатной проблеме, как совместное рациональное использование биоресурсов Каспия. Вспомним: всего несколько месяцев потребовалось для заключения российско-иранского меморандума о возрождении великого “шелкового пути” из Индии через морские торговые порты Астрахани. Причем стороны действовали по каналам не государственной, а так называемой народной дипломатии - при минимуме посредников и прочей бюрократической волокиты. Здесь же, как говорится, и конь еще не валялся. До сих пор все решения и постановления Комиссии для Ирана, в частности по снижению объемов вылова осетровых в морской зоне на путях их миграции, носят рекомендательный, а не обязательный характер, что далеко не одно и то же.
 
Однако появился целый ряд обстоятельств, которые все-таки вынудят иранцев если не войти в состав этой Комиссии со всеми полномочиями, то хотя бы участвовать в ее работе.
 
Появившийся в Каспии грибневик-медуза, уже “съевший” всю тюльку в Азовском море, постепенно подрывает и кормовую базу каспийских килек, являющихся, как известно, кормом для осетровых. Уже сейчас ученые говорят о плохой накормленности килек. Избавиться от этой напасти можно только общими усилиями. В июле 2001 года должна состояться общекаспийская траловая съемка осетровых, ее результаты во многом будут зависеть от доброй воли всех прикаспийских государств, открытости морских границ, особенно со стороны Туркменистана и Ирана. Пока же, по словам астраханских участников научных экспедиций на Южный Каспий, этот вопрос до конца не урегулирован. Что ж, первое лето нового века покажет, чего стоит лозунг “Каспий - море дружбы” - декларация это или реальность.