В Астраханской области десятки тысяч людей подвергались с середины 20-х годов политическим репрессиям. Надругательство над честью и самой жизнью соотечественников продолжалось с жесточайшей последовательностью несколько десятилетий. Под грифом “хранить вечно” в архивах лежат материалы уголовных дел, которые свидетельствуют о моральных и физических истязаниях людей во времена массовых преследований, когда в “мясорубку” террора попадали и простые рабочие, и крестьяне, и интеллигенция.

Вот некоторые из них:
 
После студенческой дискуссии
 
В 1937 году Астраханским городским отделом УГБ НКВД Сталинградской области расследовалось уголовное дело в отношении якобы существовавшей в педагогическом институте контрреволюционной троцкистской группы во главе с директором института Владимиром Михайловичем Доманком.
 
В педагогическом институте с начала 30-х годов работали различные кружки по изучению текущей политики, проводились политзанятия со студентами, на которых обсуждались сложные вопросы марксистско-ленинского учения о социализме и коммунизме. На одном из таких собраний еще в 1935 г. возник спор о возможности построения социализма и коммунизма в одной отдельно взятой стране. Выступивший на собрании студент института Александр Лобачев высказал мнение о том, что построить социализм и коммунизм в одной стране без поддержки пролетариата других стран невозможно, поскольку вокруг капиталистическое окружение. Разгорелась дискуссия. Лобачева поддержали студенты Павел Ульянов, Александр Колесников и Михаил Гаврилов. Директор института не поддержал ни одну из позиций, стремясь дать возможность студентам самим высказать свое мнение.
 
Лобачев и поддержавшие его мнение студенты были обвинены на том диспуте в троцкизме, поскольку, как заявили их оппоненты, Ленин говорил о возможности построения социализма и коммунизма в отдельно взятой стране, а Троцкий возражал против этого.
 
В том же 1935 г. в Москву на слет собирались студенты. Доманк рекомендовал Лобачева как отличника учебы к поездке на слет студентов-отличников. Там тоже развернулась дискуссия по этому же вопросу. Лобачев высказал свое мнение, а впоследствии из Москвы пришло сообщение в пединститут, что Лобачев высказывал контрреволюционные взгляды, Москва требовала обсудить его на комсомольском собрании. Когда проходило собрание, Сашу Лобачева снова поддержали Колесников и Ульянов. Но другие уже приглядывали за ним.
 
...В один из дней, когда студенты переходили из одного здания института в другой и проходили мимо поликлиники им. Пирогова, Лобачев сказал, что с балкона этого здания выступал Троцкий перед солдатами и населением города Астрахани. Саша еще подчеркнул, что Троцкий хороший оратор и его слушали с большим вниманием.
 
А через два года, когда он уже закончил институт и работал директором школы в Калмыкии, его арестовали.
 
... Все его студенческие выступления были положены в основу обвинительного заключения при направлении дела на судебное рассмотрение. В этом деле “руководящая роль” отводилась Доманку как директору института, при этом указывалось, что он является организатором и идейным вдохновителем преступной контрреволюционной группировки. В обвинительном заключении также указывалось, что контрреволюционная троцкистская деятельность группировки заключалась в “активной пропаганде среди студентов контрреволюционного троцкизма, восхвалении мнимого авторитета Троцкого и клевете на руководителей партии и правительства”.
 
Следствие рекомендовало направить дело, как на наиболее опасных контрреволюционеров-троцкистов, на рассмотрение Особого Совещания НКВД СССР. По постановлению этого Особого Совещания от 19 июня 1937 года Лобачев, Колесников, Ульянов, Гаврилов были осуждены к заключению в исправительно-трудовой лагерь сроком на три года, а Владимир Михайлович Доманк - на пять лет.
 
В настоящее время все они в числе других 8 тысяч человек реабилитированы прокуратурой Астраханской области, а всего признаны пострадавшими от политических репрессий более 10 тысяч человек. УВД области реабилитированы более 15 тысяч, подвергнутых политическим репрессиям в административном порядке: раскулаченных, высланных, находившихся на спецпоселении. И такая работа продолжается. Уже издан первый том “Книги памяти”, готовится к печати второй том.
 
Посмотрели в душу рабочему
 
В июне 1941 г. помощником окружного прокурора в отношении работника бонзавода им. Дзержинского Александра Александровича Робертуса по факту проведения контрреволюционной агитации, хранения и распространения антисоветской контрреволюционной литературы, восхваления фашистского строя было возбуждено уголовное дело.
 
Из анкеты арестованного следует, что Робертус, по национальности немец, родился в 1886 г., проживал в г. Астрахани в поселке Трусова, по специальности плотник-строитель.
 
При проведении у него обыска была изъята открытка с немецким шрифтом на обороте, книги на немецком языке. Изъяли заодно и продукты: чай, муку, ячмень. А книги были такие: Библии на славянском и немецком языках, молитвенники на немецком языке. Постановлением следователя, “как не имеющие доказательственной силы, не представляющие никакой ценности и не подлежащие возврату”, они были сожжены.
 
На допросе у него спрашивали: имеет ли он родственников за границей и откуда появилась открытка на немецком языке, и как он, будучи членом ВКП (б), хранил у себя в квартире книги религиозного содержания, да еще на немецком языке? Постановление о предъявлении обвинения имело следующее содержание: “В 1939 г. в беседе с приятелями о праздновании годовщины Октябрьской революции Робертус заявил: “Век бы не видеть такого праздника”. Высказывал клевету в адрес руководителей партии и советского государства: “Посмотрели бы в душу рабочему и увидели бы совсем другое”; восхвалял фашистский строй в Германии”.
 
На следствии и в суде свидетели, работавшие вместе с Робертусом, дали показания, уличающие его в предъявленном обвинении.
 
Приговором судебной коллегии по уголовным делам Астраханского окружного суда от 20.08. 1941 г. Робертус был признан виновным по статье за антисоветскую агитацию и пропаганду с назначением наказания в виде лишения свободы сроком на 8 лет.
 
Кассационная жалоба осужденного судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда РСФСР была оставлена без удовлетворения.
 
Только в 1992 г. Робертус реабилитирован прокурором Астраханской области в соответствии с Законом РФ “О реабилитации жертв политических репрессий”.
 
Но пострадал тогда не только плотник, репрессия коснулась и его воспитанницы Марии Робертус, 1912 года рождения, которая, придя на работу после обыска, проведенного после ареста А. Робертуса, долго плакала и... “со злобой выразила ненависть к существующему строю”. Так на нее донес кто-то из сослуживцев. Уже 16.07. 1941 г. она была арестована на основании письменных объяснений сотрудников конторы “Ломовик”, которые слышали, как заплаканная Робертус сказала: “Вся Советская власть паразиты”.
 
04.08. 1941 г. приговором судебной коллегии по уголовным делам Астраханского окружного суда Мария Робертус была осуждена за проведение антисоветской агитации к 5 годам лишения свободы. По сути дела за одно слово - “паразиты”.
 
Не так сложил сено
 
Поводом к возбуждению дела в отношении жителя села Н-Лебяжье Красноярского района Константина Ивановича Некозырева, 1892 г.р., явилась справка сельского совета о том, что он является астраханским казаком Н-Лебяжинской станицы, а в 1918 г. добровольно вступил в белую армию.
 
В 1932 году его раскулачили, все имущество отобрали и передали сельсовету. От высылки Константин бежал и скрывался до 1936 г., после чего вернулся и вступил в колхоз.
 
А вскоре был осужден к лишению свободы на 2 года за... невыполнение государственного плана по вылову рыбы. Его обвинили и в том, что “систематически проводил контрреволюционную агитацию среди колхозников, направленную на срыв сенокошения для колхозного скота, высказывал террористические настроения против коммунистов и ставил перед собой задачу свержения Советской власти”.
 
Допрошенные свидетели заявили тогда, что, являясь бригадиром сенокосной бригады, Некозырев так сложил сено, что оно погибло от дождей. Упорно не желал подписываться на заем. Говорил, что придет время свержения коммунистов.
 
В октябре 1937 г. его арестовали. Обвинение не предъявлялось. Через месяц постановлением “тройки” при УНКВД Сталинградской области Некозырев был приговорен к расстрелу, а еще через четыре дня его расстреляли.
 
Пятно несправедливости до сих пор не снято с советских людей, невинно пострадавших во время насильственной коллективизации, подвергнутых заключению, выселенных с семьями в отдаленные районы без средств к существованию, без права голоса, даже без объявления срока лишения свободы. Должны быть реабилитированы представители духовенства и граждане, преследовавшиеся по религиозным мотивам.
 
Скорейшее преодоление последствий беззаконий, политических преступлений на почве злоупотреблений властью необходимо всем нам, всему обществу, вставшему на путь морального возрождения, демократии и законности.