Когда началась Великая Отечественная Война, моей прабабушке Лене было 39 лет, прадедушке 41 год. У них было шестеро детей. Моей бабушке Маше (маминой маме) было 12 лет.  Жили они в очень красивом месте – селе  Одрино Брянской области. Осенью 1941 года Брянская область была оккупирована немцами. В городе Карачеве был устроен концлагерь. Фашисты сжигали дома, вешали, расстреливали, травили собаками людей.
В доме моей прабабушки стояли немцы. Она испытывала постоянный страх за своих детей. Однажды немецкий офицер попросил мою бабушку поймать ему курицу. Ей стало жалко свою птицу, и она потихоньку хлопала в ладоши, чтобы та убегала. Заметив это, немец прицелился ей в голову из автомата. Но моя прабабушка выскочила из дома и мгновенно поймала ему курицу, умоляя не убивать ребёнка.
 Вскоре немцы сожгли прабабушкин дом и много других домов и целых деревень. В доме сгорели все вещи, документы, фотографии. Только память враг уничтожить не смог. Большая семья моих родственников жила в землянке, а ведь младшей сестрёнке моей бабушки не было и года. Моего прадедушку на войну не взяли – он был инвалидом и работал в колхозе. Моя бабушка рассказывала, что её папа был очень добрым человеком, который умел абсолютно всё: он резал по дереву, делал резные ставни, рамы, деревянную посуду, шил тулупы из овчины, очень красиво пел, танцевал и очень любил мою прабабушку и своих детей.
Через некоторое время мои родственники оказались эвакуированными в Белоруссию. Немцы пытались угнать их в Германию. Разместили их в Гомельской области, в селе Телеши. Незнакомые люди приняли их как родных. Общая беда очень сплотила людей. Они делились друг с другом последним куском. Бабушкину старшую сестру постоянно прятали. Она была красавицей, ей было 16 лет.
В этих краях очень развито было партизанское движение. Мой прадедушка и другие жители села, рискуя жизнью, помогали партизанам. Они приносили им продукты, тёплые вещи, рассказывали об обстановке в деревнях. В это время в селе стоял карательный отряд. Они сжигали целые деревни, казнили людей, заставляя других стоять и смотреть. Моя бабушка тоже стояла среди этих застывших от ужаса людей. Вспоминая об этом, она каждый раз плакала. Бабушка рассказывала, что даже после войны ей ещё долго снился лай немецких овчарок, горящие дома и обгоревшие печи с сидящими на них кошками.
Однажды моего прадедушку и всех молодых мужчин куда-то увезли. Когда мой прадед уходил из дома, он чувствовал, что это навсегда. Прощаясь с моей прабабушкой, он просил её помнить, что фашизм отнял детство у их детей, умолял относиться к ним терпимо, постараться сберечь их. Прабабушка Лена всю жизнь это помнила. Через несколько дней местная девочка рассказала, что рядом с картофельным полем видела свежевскопанную землю. Мои прабабушка, бабушка и хозяйка дома, где они жили ночью пошли на это место. Они прятались от света прожектора (рядом была вышка с вооружённым караульным), им удалось раскопать слой земли, и моя бабушка откопала котелок своего папы, который дала ему в дорогу жена.
Каратели расстреляли всех мужчин, сбросив их в одну яму. Среди них был мой прадедушка Кондрашов Пётр Никитович.
 В ноябре 1943 года наша армия освободила Гомельскую область от немецких захватчиков. Тела всех расстрелянных мужчин откопали и захоронили в братской могиле. Бабушкин шестнадцатилетний сын ушёл на фронт, был ранен, но остался жив.
Мои родственники прошли через страшные испытания: пережили бомбёжки, голод, холод, потерю близких. Но не очерствели душой, остались добрыми, сильными, терпеливыми людьми. Враг не смог сломать их. После окончания войны прабабушка с детьми вернулась в родной посёлок. Всем её детям посчастливилось остаться в живых.
Мои прабабушка Лена и бабушка Маша рассказывали моей маме много историй из того военного времени, а мама рассказывала эти истории нам с сестрой. Мы тоже буду рассказывать их своим детям, и память о них будет жить вечно.