Даур Зантария.
         Среди кавказских народов жива идея общей независимости от России.
         Чеченская проблема из самой острой в современной российской
истории превратилась в самую скучную, хотя и по-прежнему очень
острую. Как только закончилась война и трагедия уступила место
бесконечным переговорам, интерес к кавказским неприятностям угас. Из
педагогики известно, что скучно бывает тому, кто не понимает суть
происходящего. Российские граждане, по всей видимости, не понимают.
Действительно, вряд ли что бы то ни было внятное можно вынести из
кратких телевыступлений Ивана Рыбкина, а тем более -- чеченских
руководителей.
        В средствах же массовой информации бытует, по большому счету,
два объяснения, однако оба не слишком убедительные. Версия, будто все
сложности связаны с так и не решенной проблемой нефтепровода,
годится весьма отчасти. Это станет особенно ясным после того, как через
нефтепровод пойдет ранняя азербайджанская нефть, к чему все и идет. И
еще более очевидным -- когда большая азербайджанская нефть вообще
минует территорию России. Одним только стремлением чеченцев к
независимости также нельзя объяснить происходящее. Как показывает
опыт Приднестровья, территория, действительно жаждущая именно
самостоятельности, а не официального признания, вполне способна ее
себе обеспечить.
        Другие объяснения гораздо менее распространены. Одно из них
заключается в том, что дело совсем не в одной Чечне, а в Кавказе в целом,
несмотря на непростые отношения между кавказскими республиками. Эту
точку зрения представляет на страницах "Эксперта" абхазский писатель
Даур Зантария.
         В документе, подписанном Борисом Ельциным и Асланом
Масхадовым в Москве, официально признан факт многовекового
военного противостояния России и Чечни. С ним решено покончить. Еще
до московской встречи в письме президента России Всемирному
черкесскому конгрессу говорилось о геноциде кавказских народов в
Кавказскую войну. Появись эти документы в другое время, трудно
вообразить, какой бы они имели резонанс и какое благотворное влияние
оказали бы на умы горцев Кавказа. Но теперь доверие подорвано.
        И разобраться в нынешнем положении на Северном Кавказе
станет можно только в том случае, если рассматривать все происходящее
в историческом контексте Кавказской войны. В 1918 году она
завершилась образованием на территории Северного Кавказа
государства, которое именуется в литературе Горской республикой.
  Горская республика.
        В первую мировую войну горцы-добровольцы входили в
Кавказскую дивизию, прозванную за воинскую страсть Дикой. Она
единственная сохранила верность царю до конца. В смутную осень 1917
года, опасаясь нелояльных горцев, Керенский посадил их в спальные
вагоны и из Гатчины, где они были расквартированы, спровадил с
почестями на родину. Пока дивизия была в пути, в Петрограде
произошел переворот. Дивизия прибыла на родину и застала там
безвластие и анархию. И горцы в союзе с казачеством (и калмыками на
первых порах) немедленно организовали съезд и выборы и создали "Союз
горцев Кавказа, казачества и вольных жителей степей". В уставе союза
говорилось, что он будет "содействовать порядку до восстановления в
России законности".
        Когда стало ясно, что большевики укрепились и в ближайшее
время законность восстановлена не будет, союз был преобразован в
Северо-Кавказскую республику (традиционно ее называют Горской) и
первым из государств, созданных на развалинах империи, объявил о
независимости (11 мая 1918 года). Был избран президент, сформировано
правительство, создана армия. Ноту, в которой заявлялось, что в связи с
созданием Горской республики отныне на Кавказ не распространяются
вердикты большевиков, правительству РСФСР вручил немецкий посол
Мирбах.
        Первым Горскую республику пытался раздавить генерал Антон
Деникин, хотя, казалось бы, у него были более прямые враги --
большевики. Именно они и довершили дело генерала после краха белого
движения: Северо-Кавказская республика была потоплена в крови
командармом Тухачевским. Ее правительство ушло в эмиграцию, на
Северном Кавказе была установлена советская власть. При ней Горская
республика номинально просуществовала до 1925 года, а потом была
разделена. Таким образом, это государство было сначала аннексировано,
а потом уничтожено.
        Но не идея, не память. Знамя "кавказских штатов" с семью бело-
зелеными полосами и семью звездами на синем фоне в левом верхнем
углу, которые соответствовали Дагестану, Чечено-Ингушетии, Осетии,
Кабарде, Адыгее, Карачаево-Балкарии и Абхазии, ныне хранится в Нью-
Джерси у абхаза Яхьи Казана, лидера кавказской общины США.
Повсюду, где проживают кавказцы (которые все без разбора
национальностей именуются в мире черкесами), они составляют такие
общины и празднуют 11 мая День независимости.
  Единый черкесский народ.
        Кавказ объединяет множество самых разнообразных этносов.
Наука подразделяет кавказских горцев на несколько групп: нахско-
дагестанскую, куда входят вайнахи (чеченцы и ингуши) и дагестанские
народы (аварцы, лаки, даргинцы, лезгины, табасаранцы и т. д.); адыго-
абхазскую (адыги, то есть говорящие на одном языке кабардинцы,
адыгейцы, черкесы и шапсуги; абхазы и абазины; убыхи). Затем аланы
(осетины) скифско-сарматского происхождения и, наконец,
тюркоязычные карачаевцы, балкарцы, ногайцы и кумыки. Все эти
народы называют себя сыновьями Кавказа. Они никогда не утрачивали
сознания, что составляют единое целое, ведь все они -- потомки
легендарных нартов, предания о которых рассказывают все народы от
Каспия до Черного моря. У кавказцев один костюм (черкеска), одни
танцы, одни порядки и одни предрассудки. А вековая война с Россией
способствовала их консолидации.
        Все попытки советской власти расколоть эту общность оказались
безуспешными. В советское время Северный Кавказ был поделен на
крошечные автономии, и границы были проведены так, чтобы поссорить
народы друг с другом, а метрополия могла выступать верховным
арбитром. Например, балкарцы объединены не с одноязычными
карачаевцами, как это было в Горской республике, а с кабардинцами.
Карачаевцы -- с черкесами, которые должны бы составлять одно целое с
кабардинцами и адыгейцами. В столицах автономий выросли институты,
где сочинялись книги о том, что каждое ущелье Кавказа -- отдельный
космос, и сам черт тут ногу сломит. Советская власть все это терпеливо
оплачивала. В России только один институт до конца остался верен идее
единства Кавказа -- это Петровка, 38, с ее "лицами кавказской
национальности".
        Многоязычие не препятствовало единству горцев в столетней
Кавказской войне. Тогда языком межэтнического общения служил
тюркский, ибо повсюду на Северном Кавказе живут тюркоязычные
народы. А сейчас все отлично говорят по-русски.
  Кавказская война.
        XIX век был столетием славы и столетием зверств. Кавказцев
никто не жалел. Генерал Раевский, друг Пушкина, молодой и отважный,
был наказан царем, когда высказал убеждение, что с горцами Кавказа
следует торговать, а не воевать, и заявил, что жестокость российских
завоевателей превзошла жестокость Кортеса и Писарро. Николай I
инструктировал фельдмаршала Паскевича по взятии Эривани: "Теперь
Вам предстоит задача в смысле выгод наиглавнейшая: покорить горцев
Кавказа и истребить непокорные народы".
        В 1829 году в Адрианополе Турция уступила России
Черноморское побережье Кавказа. Россия получила права на Кавказ. Но
сами кавказцы никогда не считали себя чьими бы то ни было
подданными. Власть Турции на Кавказе всегда была номинальной, так
же как и власть предшествовавшей ей Византии. Но русский царь
стремился водрузить крест над Царьградом, а потому не мог позволить
себе оставить за спиной непокоренный и воинственный Кавказ. Желание
усмирить его сделало войну особенно жестокой -- черкесы противостояли
половине самой сильной армии мира.
        Кавказ воевал и входил в моду. Черкесские нравы и обычаи стали
темой. Получили признание кавказское оружие и кони. Книги о войне на
Кавказе становились бестселлерами. Но время шло, мода проходила, а
черкесы воевали и гибли по-прежнему. Весь их быт свелся к войне и
только войне.
        Всякая война чем-нибудь заканчивается. Кавказская закончилась
выселением огромного числа горцев в Турцию, где они именуются
мохаджирами и живут до сих пор. Оставшееся меньшинство было
переселено на равнины и объявлено нелояльным, отчего на Кавказе
всегда сохранялось военное положение, а аулы были окружены
казацкими станицами.
  Абхазская война.
        Конфликт между абхазами и грузинами в июле 1989 года
способствовал пробуждению кавказских национальных движений. В
Сухум съехались горские представители, тут же организовали
учредительный съезд и создали Ассамблею горских народов Кавказа
(АГНК). На следующих съездах АГНК было решено провести выборы.
Так появился неформальный горский парламент, который был назван
Конфедерацией кавказских народов. В основу этого представительства
был положен старый кавказский принцип равенства всех народов,
независимо от численности и статуса при советской власти. Чеченцы,
которых более миллиона, были представлены в парламенте тем же одним
голосом, что и шапсуги, которых меньше двадцати тысяч. Конфедерация
многое сделала для того, чтобы прекратить межэтнические конфликты,
чтобы потом решать все проблемы внутри горской государственности,
без стороннего вмешательства. Она использовала исключительно мирные
методы. Но война в Абхазии заставила ее принять решение о создании
добровольческих отрядов. На стороне абхазов воевали представители
почти всех народов Кавказа.
        Абхазская кампания планировалась как блицкриг. Все было
учтено, кроме кавказского фактора. Только тогда, когда Кавказ
поднялся, Москва подключила силы, чтобы изнутри, при помощи
спецслужб, взорвать конфедерацию, возглавившую движение.
Одновременно впервые в постперестроечное время была опробована
возможность усмирения малого народа при помощи армии.
  Когда шах сходит с ума, он идет походом на Кавказ.
        Ситуация на Кавказе сегодня разная. Есть уголки, которые более
стабильны, чем иные собственно русские. Есть народы, увлеченные
распрями. Можно пойти еще дальше и констатировать, что в настоящее
время на Кавказе национальные движения находятся в состоянии спада.
Но уже по событиям последних лет мы видим, как быстро может меняться
ситуация в регионе.
        Кавказские народы считают себя братьями по оружию и, как
сказали бы в девятнадцатом столетии, свято хранят предания старины.
Не надо забывать, что традиционные мерки неприменимы к Кавказу.
Что касается старины, то персам, которые сказали миру много мудрых
слов, принадлежит и выражение: "Когда шах сходит с ума, он идет
походом на Кавказ".
        Тысячелетиями Кавказ лежал на пути передвижения народов и
сохранял вольность. Инстинкт готовности к войне создал обычай,
согласно которому мужчине постыдно не иметь оружия. А в сегодняшней
ситуации все кавказские народы давно позаботились о пополнении своих
арсеналов. Поэтому на Кавказе тем или иным национальным лидерам не
нужно создавать "незаконные воинские формирования". Они и так
существуют.
        Но и поэт, сказавший, что "нет лучше ножен места для кинжала" -
- тоже с Кавказа.