На седьмой день пути мы увидели сверкающую в лупах солнца, покрытую снегом и льдом вершину одного из островов архн | пелага Земли ФранцаИосифа.
Сверкающее, покрытое снегом и ропаками ' ледяное поле отделяло ледокол от белого острова, казавшегося призраком в прозрачной чистоте полярного воздуха. Ярко светило солнце. Ослепительно блестели вокруг льды. На мостике капитан старался определить, к какому именно пункту архипелага вышел корабль. Оказалось, что открывшийся берег был южной оконечностью острова Гукера. Путь к бухте Тихой лежал левее.
Мы взяли курс к западу, в пролив Британский канал. Снежная, ледяная, с редкими пятнами разводий, казавшаяся непроходимой, лежала перед нами арктическая пустыня. В проливе льды были крепче и стесненнее. Все медленнее, одолевая каждую пядь, пробивался ледокол к бухте Тихой, где нас ожидали оставленные ровно год назад зимовщики, по радио уже знавшие о приближении смены.
Поразительной казалась призрачная белизна ледяных гор. Это не было похоже ни на что виденное прежде. На высоком светлоголубом небе висели далекие, как легкий дым, облака. И снега, и горы, и розоватые льды казались спустившимися на землю застывшими облаками. В черневших во льду полыньях плавали одиночные птицы. Когда ледокол, кроша и раскалывая лед, приближался к ним, они торопливо и беспомощно пытались взлететь и внезапно исчезали под запенившейся темной водой. В глубине открывавшегося пролива, покуда хватал глаз, зубцами и башнями, бесчисленными колокольнями поднимался ледяной сверкающий город. Чаще встречались высокие айсберги, похожие на неприступные белые замки. Все было необычайно; смешались представления о времени, пространстве и месте, казалось, видишь это во сне. И только то, что на палубе попрежнему продолжалась обыденвая жизнь, возвращало нас к действительности.