Индия принуждает с собой считаться



Кто начал первым? Кого наказывать, а кого защищать? Этот вопрос, подобно воспитателям детского сада, рассуживающим драку, в очередной раз решают руководители Госдепартамента США. Ситуация в Кашмире сложилась неоднозначная. Совсем недавно Индия выбила боевиков-исламистов, поддерживаемых Пакистаном, с Каргильских высот, которые расположены в индийской части штата, разделенного демаркационной линией. Переварив плоды успеха, Дели продолжил решительные действия: 10 августа был сбит самолет пакистанской военно-морской авиации, в результате чего погибло 16 человек. На следующий день пакистанцы обстреляли вертолеты, на которых индийские власти пытались доставить журналистов к месту падения самолета, дабы показать, что он залетел на чужую территорию.

Кстати, стороны конфликта по-разному интерпретируют нашумевшую историю с самолетом. Пакистан утверждает, что он летал, где надо, а упал на индийскую сторону лишь после того, как был атакован. По оценке споуксмена американского Госдепартамента Джеймса Рубина, Индия больше, чем Пакистан, виновна в данном инциденте, поскольку не смогла представить доказательств нарушения границ своего воздушного пространства. Рубин напомнил Дели и Исламабаду о соглашении 1991 года, предусматривающем отказ от полетов военной авиации в пределах 10-километровой зоны с обеих сторон границы. Однако данный договор сегодня постоянно нарушается как индийцами, так и пакистанцами. Это, впрочем, неудивительно, если учесть растущую воинственность обеих стран, ныне открыто владеющих ядерным оружием. Достаточно посмотреть на недавние высказывания их лидеров.

По мнению министра иностранных дел Индии Джасванта Сингха, недавняя победа в Каргиле продемонстрировала, что пренебрежение оборонными нуждами, свидетелями которого мы стали в конце 80-х и в 90-х годах, - это нездоровая политика, что технологическое совершенствование нельзя откладывать, что нация всегда должна думать о благосостоянии тех, кто находится на переднем крае обороны. А премьер-министр Пакистана Наваз Шариф 13 августа, накануне 52-й годовщины независимости страны, сказал: "Самое главное - это что мы стали ядерной державой". Коснулся премьер и темы пакистано-индийских отношений. "Кашмирцы, - считает он, - не будут вечно ждать достижения своей цели". Международное сообщество также не готово жить бок о бок с этой опасной ситуацией в ядерном контексте.

С точки зрения Пакистана, происходящее в Кашмире есть справедливая борьба его жителей за самоопределение. Часть района, находящаяся под контролем Индии, воспринимается Исламабадом как незаконно оккупированная. Несмотря на отрицание пакистанским руководством участия регулярной армии этой страны в военных действиях на индийской территории, Дели располагает серьезными свидетельствами активной военной помощи воинам Аллаха со стороны Исламабада. Задача Пакистана и поддерживаемых им моджахедов очевидна: это отделение всего Кашмира от Индии с целью его присоединения или создания независимого государства. Исламабадскому правительству, пусть даже имеющему светскую ориентацию, пребывание больших масс компактно живущих мусульман на положении индийского нацменьшинства видится историческим абсурдом.

Однако Дели явно не намерен отдавать Кашмир. Он обвиняет Пакистан в агрессии, не без оснований считая, что его регулярная армия нарушает демаркационную линию. Даже если власть в Индии перейдет от националистически настроенной Бхаратия Джаната парти к более либеральному и космополитичному Индийскому национальном конгрессу, - позиция по Кашмиру смягчится, но вряд ли изменится кардинально.

Индия призывает к активизации мирных переговоров, что поддерживается Соединенными Штатами и Западом в целом. При этом очевидно, что для Дели выгодно затягивание вопроса, позволяющее Индии усиливать свое преимущество в военной технике, прежде всего в количестве ядерных боеголовок и в продвинутости средств доставки. Пакистан это прекрасно понимает: министр иностранных дел этой страны уже дал понять, что не желает переговоров ради переговоров и что Исламабад внимательно следит за индийской ракетной программой, готовя адекватные меры. Поскольку Индия в свое время обещала провести в Кашмире региональный референдум о будущем штата, Пакистан подвергает сомнению легитимность любых ее действий на спорных территориях.

Запад, особенно Америка, находится в замешательстве. С одной стороны, военно-политическое партнерство с Пакистаном всегда было краеугольным камнем действий США в Центральной Азии; налицо стремление Вашингтона использовать Исламабад для продвижения своего влияния на обстановку в Афганистане и Таджикистане. С другой стороны, осложнять отношения с миллиардной Индией - единственной силой, способной противостоять Китаю, - тоже никому не хочется. Наконец, ночным кошмаром для Запада и особенно для близлежащих развитых стран - Китая, Японии, Кореи - должен стать ядерный сценарий развития конфликта. Ради его предотвращения внешние силы согласятся на любой сценарий мирного (или относительно мирного) урегулирования, вплоть до уничтожения Индией всех моджахедов или полного отделения Кашмира. В то же время некоторые страны проявляют к кашмирскому миротворчеству меньше интереса, чем можно было бы ожидать. Китаю попросту выгодно противостояние, в которое вовлечен его главный соперник. Англия - бывшая метрополия - больше не желает обвинений в провалах восточной политики. Молчание России удивляет, если учесть, что Кашмир находится в нескольких десятках километров от таджико-афганской границы.

Как бы то ни было, международное сообщество, коль оно всерьез возьмется за кашмирскую тему, вновь встанет перед суровым противоречием между принципом целостности государства и правом наций на самоопределение. Действительно, что делать: дать кашмирцам отделиться, как косовским албанцам, или продолжать игнорировать их центробежные устремления, как игнорируют курдский вопрос?

Николай ПОРФИРЬЕВ